— Наверное, ты прав. Во всяком случае, хочется так думать. А вот с какого перепуга нам дали выходной? — Игорь оторвал нитку и, подняв, осмотрел зашитую штормовку.
— Сейчас придет куратор и… — Сергей осекся, глядя на дорожку. — Помяни, как говорится…
— Ну что, бегуны-диверсанты, как самочувствие?
— Отлично! Шмотки шьём, изорвались маленько, — слюнявя конец нитки, произнес Сергей.
— Экзамен вам решили устроить — маленький, но очень интересный, — куратор присел на лавочку рядом с парнями.
— Только нам или всем? — Игорь надел ветровку и свел плечи, натягивая спину. — Нитки не выдержали и лопнули…
— Дай-ка, покажу, как надо шить. — Куратор протянул руку и взял ветровку. — Смотри: вставляем иглу, тут прихватываем, и вот имеем «ёлочку». В общем, шов получится довольно прочным, но вот куртке у тебя хана… — засмеялся куратор.
— Зашью — и ещё побегаю, — Игорь шмыгнул носом.
— Так что там за экзамен? — Сергей зашил очередную дыру и смотрел на куратора.
— После ужина — построение… Вот там всё и узнаете… Вам понравится. — Куратор улыбнулся и пошел по дорожке.
— Вот и отдохнули на свою голову… — Игорь посмотрел на товарища, и оба засмеялись.
Глава 7
Восемнадцать парней, одетых в штопанные штормовки и штаны, стояли в строю. Седоволосый мужчина небольшого роста прошелся вдоль шеренги, всматриваясь в ребят. И, видимо, остался доволен — на его губах блуждала загадочная улыбка.
Это уже не те пацаны, что прибыли месяц назад. Главное отличие — глаза. Они стали совсем другими: в них появилась взрослость и что-то неуловимое. От встречного взгляда они больше не уклонялись и не робели, опуская глаза. Во взгляде парней читалась твердость и уверенность, а не мальчишеская самоуверенность.
— Ну что, сынки, вы показываете неплохие результаты. В целом ваши инструкторы довольны. Кураторы тоже характеризуют вас положительно. Но пока вы действуете только на полигоне, а здесь условия тепличные. Думаю, пришло время пройти настоящее испытание. Оно, конечно, в чем-то шуточное, но кто провалит — будет отчислен.
Сейчас выдвигаетесь на склад, получаете форму солдат Советской Армии, обшиваете её, как положено по уставу. Утром вас всех доставят в город-герой Москву. Высадят двойками в определенных местах. Ваша задача — избегая встречи с патрулями, вернуться в расположение, но не через КПП: там вас просто не пропустят… — Мужчина улыбнулся, обвел строй взглядом. — Дополнительные инструкции по вашим действиям получите у кураторов. Иначе задача будет слишком простой.
Кто попадёт в руки патруля и не сможет вырваться — будет отчислен. Если из двойки попадётся один, отчисляется двойка. Ещё одна поправка: патрульных ломать запрещено — ни солдат, ни офицеров. Сотрудников правоохранительных органов тоже не трогать. Вопросы?
Стоящие в строю молча смотрели на улыбающегося седоволосого мужчину.
— Свободны…
— Ну и как тут погоны пришивать? — улыбаясь, Сергей смотрел на Игоря.
— Для людей с высшим образованием специально выдали памятку… — Игорь протянул листок с правилами пришивания погон и подшива.
Через час с небольшим двое в х/б и кирзовых сапогах, с погонами «ВВ», стояли, глядя друг на друга.
— Вот так выглядит гроза империализма… — усмехнулся Сергей.
— Слушай, а чего нам малиновые погоны выдали?
— Всё просто. Мне отец как-то рассказывал: среди военных есть иерархия. Особняком стоят погранцы и десантура. Дальше — летуны и чернопогонники, а уж в конце — краснопогонники и малиновые. Вот последних не любят больше всего.
— А мореманы? — Игорь с интересом смотрел на Сергея.
— Морячки — это отдельная каста. Не любят всех и сразу, они ведь служат три года и ходят в ботинках… — засмеялся Сергей. — В общем, патрули эту иерархию соблюдают. Если солдат с малиновыми погонами в увольнительной попадётся погранцам — пиши пропало, офицер найдёт, к чему придраться. И соответственно — наоборот… — со знанием дела произнёс Сергей, — Но самое страшное для солдата — встретиться с офицерским патрулём. Как рассказывал батя, это гарантированно окажешься в комендатуре.