Одиночный выстрел разорвал тишину. Идущие вздрогнули, а солдаты крепче сжали автоматы. Все остановились. Выстрелы захлопали чаще, а спустя мгновение загрохотало. Люди всматривались вдаль, но видели только поднявшееся марево над саванной.
— Не надо стоять, нам надо двигаться… — Сержант смотрел на остановившихся гражданских, держа плачущую женщину. — Командир знает, что делает. Всё будет хорошо…
Люди устало побрели вперёд. Солдаты, идущие последними, постоянно оглядывались. Неожиданно звуки стрельбы стихли. Геологи вновь остановились.
— Поставь меня… — женщина прекратила плакать.
Сержант, улыбнувшись, опустил женщину на землю.
— Почему тихо? С ними всё хорошо?
— Надо идти, — произнёс сержант, и на его скулах заиграли желваки. — Они догонят…
Молча двинулись дальше, и только женщина задавала вопросы, на которые никто не отвечал. Мужчины шли, опустив головы. Вторая женщина смахнула появившиеся на глазах слёзы. Солдаты двигались, держа оружие наготове, посматривая на сержанта.
— Нет, они живы, не могли они… — женщина снова зарыдала.
Вторая женщина догнала рыдающую и, приобняв, пошла рядом.
— Когда мы сюда летели, эти парни были с нами в самолёте. В Ил-62 есть маленький салон для особых пассажиров. Мы поднимались по трапу, а их подвезли к отдельному. Ещё на посадке они словно просвечивали нас всех. Взгляды жёсткие, цепкие… Когда взлетели, мы спросили у стюардесс, кто эти ребята. «Геологи, какие-то», — ответили девушки. Мы тогда всей группой удивились. Не похожи они на геологов, уж мы-то знаем. Спортсмены скорее. Ну да, лица загорелые и обветренные, как и у нас, вот только в повадках что-то звериное. В Минеральных Водах была посадка — нас всех выгрузили и отправили в аэропорт. Парни держались в стороне от основной массы пассажиров, как бы дистанцируясь, что они не такие. А после взлёта в салон вышел пьяный парень, который к нам на привале подходил. Тогда не обратила внимания, что по трапу-то они все трезвые поднимались, а через десять минут он — никакой, еле языком ворочал. В общем, он сказал, что самолёт захвачен и летим в Турцию… — женщина замолчала и грустно улыбнулась.
Вторая перестала плакать и, стирая слёзы, с интересом слушала рассказ.
— Самолёт, не долетев до границы, развернулся и приземлился снова в Минеральных Водах. Тогда не подумали, почему… Эти ребята вели себя по-хозяйски, отдавали команды. А тех, кто возмущался, быстро и жёстко успокаивали. Я тоже, не выдержав, накинулась на этого парня, но он даже глазом не моргнул, отвечал грубо… А сейчас понимаю, что даже в той его грубости такт был. Но тогда его и заметить было нельзя — все ж на нервах. А потом они всех подвергли унизительной процедуре обыска. Копались в личных вещах… Правда, женщин обыскивала девушка. В тот момент мы не думали, откуда она взялась, — ведь в самолёт она не садилась. В общем, парни в глазах пассажиров выглядели полными ублюдками. И только сейчас выяснилось, что они нас спасали, что в самолёте летели настоящие угонщики… Понимаешь? Ты успокаивайся, парни вернутся, я знаю… — Женщина закусила губу, глядя, как вторая быстро вытирает слёзы.
— Ты только никому не рассказывай про это, а то мальчишки на меня обидятся.
— Спасибо! Никому не скажу… — женщина мотнула головой.
— Мне-то за что, а ребятки вернутся. Не для того они спасают нас, чтобы остаться в этом проклятом богом месте.
Сержант остановился, покрутил головой и показал рукой на раскидистый баобаб.
— Идите в тень… — посмотрел на гражданских, произнёс сержант.
— А вы? — мужчина смотрел на сержанта.
— Мы будем выполнять приказ. Вертолёты скоро прибудут. Занять оборону, огонь открывать только по моей команде… — Сержант посмотрел на солдат и снял с плеча автомат.
Глава 36
Вокруг — звенящая тишина. В высокой зелёной траве кипит своя собственная жизнь: какой-то яркий жук деловито взбирается по широкому стеблю травы, чем-то похожей на нашу осоку, но с более широкими листьями. Довольно крупный муравей деловито тащит соломинку. Сергей увлечённо рассматривал эту микрожизнь, которой не было дела до войны людей.
Прикрыв глаза, мужчина пару раз глубоко вдохнул и плавно выдохнул. Не зря кубинцы учили слушать почву, когда лежишь в засаде. Противник приближается, и даже не надо его видеть, чтобы понять, с какого направления он подойдёт. «Переводчик огня на одиночную стрельбу». Тело напружинилось, готово плавно и быстро разогнуться.
Выстрел разорвал тишину…
«Всё, понеслось…» — мелькнула мысль, а в следующую секунду руки выбросили тело вверх. Раз, два, три… тело опадает, как гаснущий купол парашюта. Привычные движения, выталкивающие тело вперёд и в сторону. Мозг фиксирует выстрелы ребят. Снова рывок — пятеро бегут прямо на него. Трое, спотыкаясь, падают. Приклад привычно толкает в плечо.