…но понимать, что уже и слизистая оболочка внутренних органов тоже выходит из строя, было невыносимо тяжело. Он закапывал бумагу в песок — по Уставу! Нет, вы можете это себе представить? По этому самому чтобемутриждысдохнуть Уставу!
Под утро измученному Никону приснилась Мария. «Милый, тебе надо согласиться! — говорила она, глядя на него своими огромными преданными, почти собачьими, глазами. — Твой вес… ты же понимаешь, что… это совершенно, просто совершенно эффективная методика! Натали говорила мне, что её муж вернулся с курсов неузнаваемым!»
Господи, как же он её ненавидел! Он поднял камень, невесть каким образом оказавшийся у него в руках и со стоном облегчения обрушил его на идеально причёсанную белокурую голову. Светлые волосы моментально окрасились кровью. Правый глаз Марии выпучился, воззрившись прямо на него, а левый вдруг начал жутко косить, наливаясь красным. «Мы так любим тебя! — радостно прокричала она ему в лицо. — Мы все будем ждать тебя похудевшим и стройным!»
— Программа обучения закончена, сынок! — сказал ему Сержант. — Держи хайло выше, солдат, ты наконец-то стал мужчиной! Единственный из пяти претендентов — не хреновый процент, парень!
Его кирзачи по-прежнему сияли.
— Слава спецназу! — проскрипел Никон, держась навытяжку. Перед глазами мельтешили чёрные пятна.
— Вопросы есть?
— Никак нет, господин Сержант!
— Жалобы, поросёнок?
— Спецназ не жалуется, господин Сержант! — из последних сил проревел Никон, чувствуя, как лопается что-то внутри груди.
Пока он, упав на колени, кашлял и выблёвывал из себя кровавые сгустки, Сержант открыл дверь Ангара и скрылся внутри. Через минуту он встал в дверях — спокойный и широкоплечий, без малейшего пятнышка пота на армейской «песчанке».
— Официально заявляю — ваш курс закончен. Ваш вес соответствует рекомендованному врачами. Физическое состояние — требует квалифицированного вмешательства. До прибытия бригады медиков рекомендую немедленный постельный режим. Вы получаете доступ в Центр. — Сержант показал на Ангар стеком. — Вам нужна помощь?
«ДА! — хотелось заорать ему. — Да, да, да мне нужна помощь, тупой мудак!»
— Придурок ты… сволочь… — пробормотал, отплёвываясь, Никон. Перед глазами метались хвостатые полупрозрачные пятна.
Свинья попахивал. Освежители воздуха пока справлялись, но… впрочем, это было уже неважно. Никон проковылял к пульту. Обрывки Сети ещё жили. Жива была Сеть! В ней бубнили, исповедовались, вопили и плакали голоса, расставаясь с жизнью. Никон прошёлся по ссылкам… мир кричал SOS. Весь уцелевший мир взывал о помощи, либо бормотал свои предсмертные признания, перемежающиеся с руганью и пьяными стонами. Нейтронная бомбардировка, локальные ядерные удары «простыми» старыми и эффективными боеголовками, вездесущая радиоактивная пыль, несущаяся в верхних слоях атмосферы; пожары, закрывающие небо смрадным дымом…
Все эти дни Никон часто вспоминал любимые с детства «постапокалиптические» боевики. О, милый Безумный Макс и его многочисленные последователи! Теперь ему хотелось, чтобы авторы этих книг и фильмов сейчас торчали бы на острове вместе с ним — или висели рядом со Свиньёй. Хотя это было бы слишком милосердно.
«…начал первым? Я думаю, что это всё-таки был Иран…» — прочитал он обрывок на первом же форуме.
— А какая разница? — прохрипел Никон, поливаемый прохладной водой душа. — Никакой, дурачок, разницы.
Ему было всё равно, кто первым нажал на кнопку — русские, американцы, арабы, евреи, эскимосы или враги Супермена с планеты Криптон. Никону было безумно страшно. Страшно и жалко себя. На всё ещё работающем сайте всемирной службы погоды он видел неумолимые полосы, постепенно окутывавшие синий шарик глобуса. Радиация властно вступала в свои права, как когда-то несли дыхание смерти ледники.
Выйдя из душа, он порылся в шкафах. Оружия не было, да и быть не могло. Компания «T&Military» превратилась в гниющий труп. Те, кто мог уцелеть, и думать забыли о бывшем толстяке Николае, прошедшем «курсы спецназа», — ха! он заплатил за них кругленькую сумму! вы можете в это поверить?! — и теперь этому самому подыхающему, похудевшему от лучевой болезни Никону оставалось только повиснуть рядом с проклятым паникёром Свиньёй. Умирать «естественным» способом было жутко. Застрелиться — нечем.