В ту неделю мы потеряли четверть роты. Их даже искать не стали.
Жестоко бросать новичков на амбразуру, скажете вы?
Я бы тоже так сказала, если бы не выросла на Земле такой, какая она сейчас есть.
Постепенно возвращались солдаты. Я поглядывала на пришедших и снова опускала голову на диван.
По требованию Старшины ходила обрабатывать руку, иногда поглядывала на камеры. Сашки не было.
Над всеми уцелевшими суетился лейтенант. Отсюда можно сделать вывод, что даже будь армия столь жестока к бойцам, она их всё же ценит.
"Одиночка. Одиночка, как и твой Сашка. Одиночка" – так сказал лейтенант, когда мы летели обратно.
Проходя симулятор, близнецы сразу нашли друг друга. Другие ребята, что сейчас пришли уцелевшими - тоже группировались. И только Саша пришел один. Самый последний.
Оказывается, в своем походе он обустраивался со всем комфортом. Делал землянки, охотился, разводил костер. И отдыхал, как вздумается. Поэтому потерял больше времени, но пришел абсолютно здоровый и с полным магазином в винтовке.
Мою винтовку отобрали сразу.
"Вам бы прикрывать друг другу спину". Ротный знал о наших "отношениях". Он должен был знать всё, что творится в его роте и к тому же, именно он назначал дежурство за то, что мы опоздали на полевую практику, будучи в это время под одеялом. Та практика проводилась на полигоне, что расположился среди пещер и гор. На территории войскового батальона.
К концу "срока" я немного оклемалась. И как раз жевала один из трех пайков, когда из зеленого коридора вышел Сашка. Шагнув в помещение, он сразу сдал винтовку не успевшему даже открыть рот лейтенанту и направился ко мне.
Он не стал спрашивать, лишь бегло осмотрел меня и молча сел рядом. Так же молча я протянула ему паек. В тишине он открыл пластиковый контейнер, похожий на чемоданчик.
Так же молча мы поели, и я улеглась обратно. Только теперь на его колени, пропахшие дымом.
На нас странно смотрели. Кидали завистливые взгляды на Сашку и тоскливые на меня.
Мне было безразлично. Я отдыхала.
Мы подождали ещё несколько дней, а потом диспетчер помотал головой на вопрос лейтенанта, и мы полетели назад.
До медпункта я доползла последняя. Простуженные почки дали о себе знать, но если сейчас я бы завыла от такой боли, то тогда такое воспринималось вполовину меньше.
- Заходи, боец. Вам явно хуже. - Девушка склонилась надо мной, и я едва сфокусировала на ней затуманенный взгляд.
- Нет-нет, все сидят, и я посижу, - я улыбнулась.
Медичка отшатнулась и скрылась в своем кабинете. И уже оттуда позвала следующего.
Что поделать, никогда не улыбалась, а тут ещё и после симулятора, да и боль не дает забыть о себе ни на секунду. Всё это, наверное, дало поистине чудовищное зрелище.
В итоге меня приняли далеко за полночь. Вот тогда-то я и познакомилась с ней. Стройная, миниатюрная блондинка с нежным, но строгим нравом и стрижкой паж на длинные волосы. Она уступала мне по всем параметрам. Кроме красоты и ума.
Руку обработали, намазали, перевязали. Почки обследовали, разогрели, намазали и наложили горчичную повязку.
Из медпункта мы выходили вместе. Ей нужно было свернуть к военному общежитию, это за территорией нашей роты, а мне в другую сторону, к казармам.
Но стоило мне отойти от медички, как к ней метнулись три тени.
Повезло, что парни оказались из нашей роты. В других ротах меня не знают, а эти знали.
Испугались. Сашки. Его гнева.
В то время уже все знали, что я под его защитой. И покровительством ротного. Но это уже другая история.
Парни попросили не вмешиваться. А я спросила: а то что?
Тогда я ощущала твердую решимость, по сути мне было все-равно, а сейчас… сейчас я бы тоже встала на её защиту, но испытывала бы отнюдь не такие чувства.
Драки не случилось. Они отступили.
Я молча проводила медичку до общежития.
Не знаю, что побудило её, но произошло следующее:
Поведение пацана – раз. Широкие плечи – два. Грудь скрыта под висящей балахоном форме – три. Простуда задела гланды и голос стал низким – четыре. Отношение ребят как к равному – пять. Обращение в мужском роде – шесть.
- Я не парень.
В ответ упрямо сжатые губы.
Я молча расстегнула пряжку ремня, позволив штанам упасть.
Ух, как она перекосилась!
И так "обласкала", что в следующий раз в медпункт идти я отказывалась наотрез. Но вредный, язвительный Старшина самолично унес меня в медпункт. На руках. Изводя издевками и колкостями. Что-то типа: ах, ты бедненький-больной, испугался тётечки-доктора?