Камера была зафиксирована так, что лица было не рассмотреть. Но черные, без век глаза хорошо выделялись на общем фоне.
Мужчина казался одиноким, но непреклонным.
Сколько он уже тут?
Скорее всего он питается через трубочку. И в туалет ходит так же. Не сходя с места.
Жаль? Безусловно. Но попадись он мне в коридоре, я бы постаралась вернуть его на место.
Белая каюта встретила прохладной тишиной. Пусто. Никто не встречает. Не шумит и не ругается. Оказывается, я привыкла жить в шуме и суете. И спать бок о бок с кем-то. И сейчас этого удивительно не хватало. Накатила ностальгия и острая тоска по дому.
Не спеша достала сумку, в которой привезла несколько вещей из дома. Закрыв ячейку, села на спальную полку и завела кругляшок с детскими картинками ночи. Шестеренки внутри закрутились и по воздуху полилась чистая, хрустальная мелодия.
Я её слушаю каждый день перед сном. Мне нравятся вещи Старой цивилизации. Они непривычные и необыкновенные.
Как-то моему отцу в числе всей роты приходилось охранять один объект. Там проводились раскопки. И поверх внушительной суммы денег охраняющим было позволено выбрать себе несколько артефактов. Поэтому у нас дома целая коллекция вещей Старой цивилизации. Даже есть книги, настоящие, пахнущие старым деревом.
Когда-то наша планета была цветущей и благородной. Но после Раскола ни осталось ничего. Не травы, ни деревьев, ни животных. Лишь потрескавшаяся, словно прожжённая серая земля.
Власти говорят – настало время технологий. Народ говорит – настало время пепла.
От людей осталось лишь десять процентов. И тогда пришли они – иная раса, внешне ничем не отличимая от нас, но намного разумнее.
Они предложили договор – нам технологии и возможность жить дальше, им возможность жить у нас и размножатся за счет людей.
Мы не могли не согласится. Так и повелось. Если инорасник выберет себе невесту, то свадьбы не избежать. Никто не имел права отказывать в этом. Власть убедила всех, что заключать браки против воли людей – это долг самих людей перед иной расой.
Но это было так давно, что стало легендой. Кто-то говорит, что иная раса была выдумкой. Кто-то говорит, что инорасники просто перевелись потому что их ген был слабым - рецессивным, а наш сильным - доминантным. Но сейчас нет деления на "иная раса" и "люди".
Девять месяцев в году у нас идут дожди. Остальные три – засуха.
Целые города из пластика и стекла строятся на пористых платформах, таким образом когда приходят дожди - город всплывает на поверхность. Но не дрейфует по планете, закреплённый тросом в несколько метров толщеной.
Дожди у нас – это не проблема, это спасение. Жизни на Земле нету, а раз нет жизни – значит нет пищи. Дожди приносят с собой микроорганизмы, оживляя засохших и впавших от этого в спячку микробов.
Из них получается вполне сытная пища, имеющая вид жижи. Но это не единственное, что можно есть на нашей планете.
Благодаря технологиям мы не вымерли и смогли вступить в официальный союз Межгалактического Объединения Наций. И почти вся пища поставляется с других планет. В обмен мы поставляем полезные ископаемые. После Раскола недра Земли стали доступны для бурения.
Со временем Земля переименовывается в Мертвые Земли. И всё больше людей покидают планету.
Странное световое мигание отвлекло внимание. И я предвкушая, достала планшет из ячейки шкафа.
Оно!
Я тут же развернула письмо, и оно стало загружать видеозапись.
- Привет, сына, - отец улыбается так широко, что по щекам исходят волны-морщинки. – Ну как ты там? Как место? Как коллектив, командир, отношение?
Судя по окружению он сидит в кабинете. Охраняет новый объект?
- А мы тут на новом объекте, - мужчина довольно откинулся на спинку кресла. - Мама визжит от счастья, её взяли в археологи, обещали часть найденного. Но знаешь, - отец приглушил голос и подался ближе, - не спит она. Волнуется за тебя. Твой первый раз в космосе стал для неё настоящей трагедией. Так что когда ответ писать будешь, помни, что у неё больное сердце.
- Ах, вот ты где! – позади отца появилась мама, и он сразу напустил на себя хмурый вид. – Ты всё ещё обижаешься?
На этом месте я немного перемотала, мне этот сценарий был хорошо знаком.
- Всё?
- Всё, - подтвердил отец и улыбнулся в камеру. – А я тут письмо записываю…
- Ирке? – спросила она и наконец посмотрела в камеру. – Привет, д… сына!
Под хмурым взглядом папы, мама была просто обязана назвать меня сыном. И она назвала. Отец просветлел.
Это давняя история, и начну по порядку.
В тот день, когда мы с Багданашем опоздали на полигон, командир роты – Старший лейтенант – назначил нам наряд. Дежурному Сержанту, что не углядел за нами тоже было назначено наказание, но сейчас не об этом.