Сам по себе Сашка спокойный, со стержнем внутри, что делало его характер твердым, не подавляемым, и даже при сильной боли, его лицо останется безразличным. Но в напряжённые моменты он сильно менял линию поведения, становясь активно-агрессивным и жестким.
- Отойдем, расскажу, - спокойно ответил друг.
В данной ситуации это была самая наилучшая линия поведения. Он легко пользовался агрессией и хладнокровием в зависимости от обстоятельств. Неуверенность и спокойствие давил агрессией, агрессию и провокацию глушил спокойствием. Наверное, именно так он завоевывал уважение.
Хотя я совершенно не понимала, как у неразговорчивого, замкнутого парня могут быть друзья в принципе.
- Строимся! – голос капитана прокатился по смотровой площадке и заглушил весь гомон.
Мужчина прошелся вдоль шеренги.
- Саш, - позвала тихо.
- Что? – как можно более незаметно наклонился Старшина.
- А как он меня назвал?
- Классной телочкой.
Это было мне знакомо ещё с армии.
- Ничего пошлого?
- Ничего пошлого, - так же тихо отозвался друг и выпрямился.
- Всем смотреть сюда. – Капитан Дагган недовольно хмурил брови и был вообще не в духе, расстреливая диким взглядом темно-карих глаз.
В руках у него был прозрачный пакетик, а в нём блестящая серебристая пластинка.
- Это синтетический наркотик, изготовленный в лаборатории Дока. Все, кто к нему притронутся будут уволены и лишены звания, без возможности занимать военные должности в будущем. И немедленно отправлены домой. Я думаю, что пара минут "удовольствия" не стоят тех трудов, что вы сделали чтобы оказаться здесь и получить военную профессию. Согласны?
Того беднягу-практиканта уволили в запас, но через год срок увольнения в запас закончиться и его уволят вовсе, без возможности получить звание вновь. А его дружка, Каца, уволили сразу и должности лишили, но при этом он не получил уголовного наказания, а отделался только этим.
По-моему, капитан был слишком мягок.
Это всё прошло очень быстро, потому что на своем лайнере капитан Дагган имеет абсолютную власть и ждать согласия на рапорт от вышестоящих служб ему не нужно было. И отправили практикантов домой незамедлительно.
- Всем всё ясно? – подытожил капитан. – Свободны.
Все разбрелись по своим наставникам, и я подошла к своему наставнику. К очень угрюмому наставнику.
Мужчина молча развернулся и зашагал к мостику, будто ни капли не сомневаясь, что я пойду следом. Всю смену он был хмур, неразговорчив, раздражителен.
Но я не внимала голосу разума и, наверно, всё это время провоцировала его раз за разом. Снимала, как мы сидим за штурвалом, рассказывала свое житиё-бытиё в камеру, тем самым отлынивая от прямых обязанностей, даже запечатлела себя с капитаном, сделав вид, что обнимаю его. На голограмме он вышел до смешного возмущённый, со сбитой набок яхтсменкой, с изломленными недовольно бровями и приоткрытыми губами в порыве выругаться. Как мне ещё не дали пинка за такое – ума не приложу, но правило неразглашения я все-таки нарушила. Капитана я чуть до седых волос не довела и всё это сошло мне с рук.
Ещё я фотографировалась с "боевыми товарищами", а на деле – с первыми встречными. Дэви тоже неплохо получился. Правда, эксперимент я ему загубила, но он не в обиде. Наверное.
В конце смены мне встретился Сашка. С ним особенно хорошо получилось, он всегда на голограммах великолепно выходит. Капитан в это время стоял, привалившись спиной к стене и приложив ладонь к лицу, с тоскливым видом "как она меня достала".
В общем, достала. Всех достала.
Увидев распухший нос в желто-черных разводах, я пожалела Гесса и не стала отталкивать, когда он полез обниматься с виноватым "я – дурак". Но на память щелкнула его таким.
К слову сказать, у Сашки в этот момент было такое странное выражение лица… Я такого ещё не видела, но подозреваю, что если бы наш ротный полез приставать ко мне, у него была бы точно такая же моська.
После окончания смены я, как и было условлено, пришла в логово Дока.
Он водил каким-то валиком по моей шеи, предварительно обмазав прозрачным гелем. И, по-моему, получив удовольствие.
- А что это? Не Узи-датчик?
- Нет. Это трансдьюсер.
- Горячо.
Сам гель был холодным, валик нагретым моей кожей, но в местах воспалённых лимфоузлов становилось невыносимо горячо.
- Хорошо, опустимся ниже, но учти – там тоже нужно прогреть.
- И долго это всё продолжатся будет?
- Может неделю. Процесс не быстрый. Если таким способом не получится, то придется вырезать.