Эстель не перебивал, слушал внимательно и в конце спросил:
- Тебе доводилось его использовать?
- Да. Один раз. Я была ранена. И это не было практикой на симуляторе, это было настоящим боевым заданием, поэтому рассчитывать было не на кого. Я не могла идти дальше, рана в боку отнимала все силы и пересекала все попытки подняться. Тогда у меня не было выбора, и я решила поэкспериментировать, рассудив, что если получается контролировать первый и второй режимы, значит можно сконцентрироваться на чём-то ещё. У меня получилось. И после этого я поняла, что могу пользоваться третьим режимом. Тогда всё обошлось, меня нашел Сашка. Тряс, кажется, требовал что-то и смог вывести из этого режима. Вот, вроде, и всё. А фильм уже закончился?
- Ага. Хочешь, включу другой?
- Хочу.
- Только ты не спи больше, мне одному неинтересно смотреть.
Вскоре я влилась в привычный режим смен. В свою "рабочую" смену я металась между больным капитаном и терроризирующим меня Дэви. Он решил, что раз моя практика делает перерыв, то он этот перерыв украдет для себя. Он проводил тесты на мои вкусы и предпочтения, подсовывая разные варианты ответов. Брал анализы и делал что-то в своей лаборатории. Что именно – не рассказывал. Прикол в том, что анализы брать у себя я позволяла, а что-то вливать в себя не позволяла, прикрываясь запретом капитана. Однажды Дэви рассердился, нахмурился и молча указал на дверь. Я пожала плечами и ушла, меня ждал капитан.
"Ночью" я неизменно, раз за разом приходила в капитанский блок. Ложилась, где могла и засыпала. Иногда я даже не запоминала, как приходила. Засыпала у себя, просыпалась у него.
Я получала то, чего мне так давно не хватало. Чувство общности, чувство, что не одна, и братья по оружию рядом. Зря Старший Лейтенант говорил, что я одиночка. Это не так. Пока могла, я была одна и не в ком не нуждалась. Но ощутив соратника в Сашке, я позволяла ему быть рядом, потому что хотела. Да! Хотела. Внутренне я тянулась к нему не меньше, чем он ко мне. Всё это время я просто искала родственную душу, как если бы зверь рыскал среди людей и, найдя точно такого же зверя, как и он, потянулся к нему.
Последняя выходка Сашки насторожила, но я всё ещё была не против его присутствия рядом. А капитан… не знаю. Тяги к нему я не ощущаю и потребности в его присутствии тоже. Кошмары мне больше не снились, но всё равно преследует бессонница. А рядом с Эстелем спится спокойно. Его ночная безмятежность, похоже, заразительна.
Я пришла в тот момент, когда мужчина закатывал штанину.
- Уже вернулась? Ну заходи. И не смотри так, я сам справлюсь.
Я фыркнула и присела рядом.
- И не отрицай, что даже не думала, - сообщил он, втирая мазь в суставы под коленной чашечкой. - Целыми сутками меня караулишь, спишь, как собачка на коврике, под моей кроватью. Я не одобряю этого и ничего для твоего удобства делать не собираюсь.
- Я не просила.
- Ты и не попросишь, даже если очень нужно будет.
- Вы научились "видеть" меня?
- Возможно.
- Сэр, а что пошло не так? – киваю на колено, переключая внимание на его персону.
- Тот, что возился с тобой, оказался хорошим бойцом. Он сразу достал лазерное лезвие, кажется, из разряда игл. Некоторое время мы испытывали друг друга, прощупывая слабые места. А потом он атаковал так, что мне пришлось отскочить, и он попал в колено, раздробив коленную чашечку, да так и оставив лезвие там. Резкая боль всколыхнула старое воспоминание…
- О заминированной дороге?
- Поле. Это было поле. Неудачное место для мин. Поэтому те, кто шли вторым рядом, остались живы и невредимы. Наш командир отдал приказ разворачивается. Покалеченных, но ещё живых было слишком опасно вытаскивать, и они оставили нас… Знаешь, если тебе нужен будет психолог, то найди его в библиотеке.