- Нам нужен только груз, - повторил корсар. – Никто не пострадает.
- Это военный лайнер, с чего бы ему тут взяться?
- Это ваш ответ? – безэмоционально уточнил корсар.
- Повторюсь, мы ничего не перевозим.
- Вы приняли решение, - кивнул незнакомец и пропал.
И ту же секунду силуэты авиеток угрожающе сомкнули ряды. Эстель чертыхнулся сквозь зубы и скомандовал:
- Кудряшка, принимай управление!
В этот момент тряхнуло так, что я едва не пролетела мимо кресла, успев уцепиться за подлокотник, но распластавшись ничком. Лайнер дернулся, по полу прошли энергетические волны, затем он мелко, словно бы болезненно завибрировал.
Приземляясь в кресло, я краем глаза заметила, как побледнел капитан, сжав губы в тонкую линию, словно от сильной боли. Через секунду он уже отдавал распоряжения по внутренней связи и стал готовить летающею посудину к гипер-прыжку. Его пальцы уверенно и правильно порхали над сенсорной панелью, а дыхание выходило до странного размеренным ритмом, но было едва заметно, что по его рукам проходит толи дрожь, толи спазм. Невероятно, он ощущает боль лайнера?
- Гипер-прыжок начнётся через три минуты, - провозгласил бархатный металлический баритон авто-системы.
- Времени нету, - чертыхнулся капитан и рявкнул в коммуникатор: - Колин, замени меня!
И не дожидаясь ответа, вскочил, но пошатнулся, прижав ладонь к виску, когда замигал экранный показатель С сектора нижней палубы, и я не сразу заметила, что из его уха течет кровь, черная и густая.
Мужчина унесся и на его месте секунды через десять появился красноглазый пилот, как всегда в своих неизменных очках.
- Кудряшка, не зевай, - произнес он, придвигаясь к панели управления, - могла бы и сама понять, что нужно заблокировать С сектор, чтобы оградить поражённый участок от остальных.
- Будет сделано, Старший Лейтенант!
Он слегка наклонил голову в мою сторону, словно не поверив, что я к нему так обратилась. Но ничего не сказал и по глазам прочесть нельзя было по той простой причине, что их закрывали темные очки.
Колин спешно готовил защитные щитки, покрывающие лайнер и его в целом к сжатому прыжку, когда мимо двух последних незакрытых делений обзорного экрана пронеслось нечто черное, на брюхе которого был странно знакомый светящийся узор.
Заглянув в экраны наружных камер, мне удалось рассмотреть чудище во всей его мощной красе на целых двадцать секунд, пока оно плавно и стремительно двигалось в сторону боевого корабля корсаров, минуя рассыпавшиеся по космосу маленькие силуэты авиеток.
Чудище было помесью электрического угря и дракона, с узкой, рыбьей, вытянутой мордой. Он был огромен, размером с боевой корабль, в длину уж точно. И до странного похожий на наш лайнер, только с тем отличием, что шея у него была длинная и имелся хвост. Когда он миновал диаметр нашего осветительного луча, то стал совершенно невиден, по той простой причине, что имел черную, как сам космос, шкуру. И только светящиеся точки по всему телу, образующие узор, похожий на рисунок звезд, выдавали его в движении, но и по нему вскоре нельзя было отследить движение зверя. Он попросту слился с космосом, при этом узор звезд двигался так причудливо и хаотично, что совсем не отличался от настоящих течек звезд.
Свои плавники он использовал, как крылья и – это последнее, что я успела рассмотреть, прежде чем он пропал из поля моего зрения.
Он не стал трогать мелкие авиетки, а обрушил свою мощь на главный корабль, который был боевым и огромным, как пять-шесть наших лайнеров вместе взятых.
Его план сработал. Авиетки оставили в покое наш лайнер и кинулись на защиту главного корабля.
Он выиграл для нас время.
Уже позже, после прыжка, когда пришла Скаррлет сменить меня, я неожиданно для себя самой заартачилась, уверяя, что не имею права нарушить приказ и покинуть рабочее место.
Сатомирянка выразительно посмотрела на меня и наклонилась, зашептав так, чтобы этого не услышал красноглазый пилот:
- Если ты переживаешь за капитана, то он у Дока…
Я сорвалась с места, чувствуя спиной удивленный взгляд Колина и в минимальное время достигла медблока.
И затем минут сорок бодалась с Дэви, умоляя меня пустить. Он отвечал одно и то же, что капитану не до меня и ему нужен покой и тишина.
Но я упрямилась и в конце концов он впустил меня в палату, где на широкой высокой кушетке спал Эстель, укутанный двумя теплыми пледами. На бледном лице были разводы черной крови, засохшие дорожки под носом и от ушей.
- Почему ты ещё не засунул его в регенератор?
- Нельзя, - отозвался медик, стоя у меня за спиной, - только техника сломается.