Мысли путались, голову разрывало изнутри, а всё тело пылало нестерпимым жаром. Началась дрожь, которая напоминала судороги.
Он в панике осознал, что на кровати Алёна билась в конвульсиях также как и он сейчас. Но не знал, что его постигнет участь страшнее смерти. Подсознательно Валерий понимал, что должен позвать на помощь, предупредить о необъяснимой опасности остальных, но руки будто бы налились свинцом и перестали слушаться. Желая хотя бы пнуть дверь, надеясь, что через шум басов его услышит хоть кто-нибудь и придёт на помощь, Валера с ужасом понял, что нога просто легла на дверь и безвольно стекла по её поверхности словно верёвка. Началась агония.
Извратив тело Алёны, перестроив внутренние органы и изменив конечности с лицом, некое существо исполнило и самую заветную на данный момент мечту Валеры: они с Алёной были вместе. Боль тоже вскоре ушла.
Мозг Валеры больше не принадлежал ему. Он безвольно лежал, глядя перед собой стеклянными глазами, не в силах что-либо сделать для спасения тех, кто сейчас пил и веселился в его зале. Не мог помочь Алёне. И уж тем более не мог помочь сам себе.
Сидящая над ним Алёна жадно пожирала его, отрывая уже изменившимися зубами куски грудных мышц. Зубы приняли игловидную форму, причинив хозяйке при этом целое море боли, но подарив возможность с лёгкостью отрывать неподатливую человеческую плоть от рёбер. Челюсть также обросла увеличенными жевательными мышцами, которая уже могла посоперничать с пастью какого-нибудь питбультерьера.
Перестроенные внутренние органы экстремально быстро перерабатывали полученный материал и пускали его в ход для ещё более ужасных преобразований её организма. С каждым проглоченным куском тело Алёны всё больше обрастало новыми сухожилиями, становясь более эластичным.
Спустя два часа, когда от Валеры остался один лишь скелет, Алёна, словно одичавшая волчица, с лёгкостью разгрызала его бедренные кости, заглатывая их в свою ненасытную утробу. Звуки из-за двери пахли пищей. Оно научилось пользоваться носом и учуяло запах других людей, находившихся в квартире. И всё, что их разделяло — хлипкая деревянная дверь, закрытая на ключ.
Оно толкнуло дверь, прижав покрытую кровью пятерню, на которой некогда аккуратные ногти превратились в костяные наросты, и поняло, что её можно снести. Отойдя в дальний край спальни, оно разбежалось, пробежав в два больших шага мимо кровати, где Алёна совсем недавно корчилась в конвульсиях, мимо кровавого пятна — всё, что осталось от Валеры, — и врезалось в дверь, сорвав его с петель и бросилось в зал на запах мяса и звуки музыки, которая вскоре сменится воплями боли и ужаса.
Глава 4
Этим утром Виктор как обычно поводил Настю на работу и приехал в отдел. Получив табельный ПМ, поспешил на построение, где капитан разбрасывал всех по нарядам. Видимо, Жене удалось с ним договориться, потому что они снова попали на совместное дежурство, которое в таком случае обещало пройти гораздо быстрее.
После утреннего развода Виктор догнал Емельянова возле дежурки, и только было хотел что-то сказать, как их окликнул дежурный:
– Мужики, вы же на той неделе гоняли на дебош по Ломоносова 74?
– Ну, мы. А что такое? – Повернулся к нему старшина. – Опять бузят?
– Похоже на то, но я что-то не пойму… – Дежурный лейтенант выглядел растерянным. – В тот раз звонила бабка, моя же смена была. Тогда про наркоманов орала, а сейчас про бесов что-то.
– Про бесов? – С улыбкой переспросил Виктор.
– Ага. – Кивнул лейтенант. – Говорит, что бесы к ней явились и сожрать хотят.
– Она, случаем, с ними там ничего не употребила? – Спросил Емельянов, вскинув брови. – Вроде бабка как бабка, не сказал бы, что чердак у неё уже протёк. Общалась нормально. Тараторила только как фонтан.
– Скатайтесь, проверьте, а. – Лейтенант состроил измученное лицо. – Если ерунда, то припугните притянуть её за ложный вызов, а если серьёзное что-то…
– То проведём обряд экзорцизма. – Рассмеялся своей шутке Виктор.
Лейтенант поморщился.
– С самого утра всякая херь по вызовам идёт, – сказал он, – как будто все с ума посходили.
– Ты о чём? – Спросил Евгений.
– Да куча вызовов на бешеных нарков всяких. То солевые бесятся и грызут друг друга, мужики их едва вяжут и в больницы на ремнях вязанных везут, то ещё какой-то химозой все объебались и творят несусветное.
– Наркоманы ебаные. – Покивал Емельянов. – Поди, дурь новую сварили и сейчас тестируют на них.
Лейтенант согласно покивал удаляющимся ППС-никам и вновь сел за пульт дежурного, листая новостную ленту, выискивая необычные происшествия.