Хлопнув дверью Весты, Емельянов закурил и резким раздражённым движением шумно воткнул передачу.
– Чего психуете, товарищ старшина?
– Ненавижу нарков этих. Заебали уже, мля. Вот стопудово бабку шуганули по приколу, вот она про бесов и несёт херню эту. Или вообще умом тронулась с перепугу.
– Что делаем тогда? – Виктор тут же стал серьёзным.
– Сначала к бабке, потом к ним. Если она помутнение поймала, то вызываем карету скоряков, а сами к этим демонологам-призывателям.
– Ого. – Вновь оскалился Виктор. – Да Вы как-никак англицизмами стали проникаться?
– Кино про чертей вчера смотрели. Я и запомнил. – Смущённо заулыбался Евгений.
– Ну, а с нариками что?
– Да попинаем и в отдел, если что-то серьёзное. Смотрим по бабке, короче. Если сбрендила, то её в дурку, а их в отдел. Если вменяемая, то выясняем чего там случилось и уже по ситуации думаем.
– Понял. – Кивнул Виктор и откинулся на сиденье, задремав до конца дороги.
Прибыв в уже знакомый двор, Виктор первым вышел из машины и, готовясь к воспитательной работе, сразу же взял дубинку с заднего сиденья.
– Готов к труду и обороне! – Бодро воскликнул он, наблюдая за тем, как Емельянов с трудом вылезает из машины. – А вот Вы не очень.
– Попизди мне ещё тут, молодой. – Почти прорычал он. – Сейчас вообще один пойдёшь, дошутишься.
– Виноват, товарищ старшина.
Евгений захлопнул дверь и взбешённый направился к подъезду. Виктор засеменил за ним.
Подъезд встретил их несусветным смрадом. На секунду Виктору показалось, что воняло ещё сильнее, чем в прошлый раз. Знакомое амбре прокуренного и заплёванного подъезда почти полностью перебивалось вонью какой-то тухлятины. Сержант невольно прикрыл нос и рот рукавом:
– Жесть, будто кто-то сдох.
– Надеюсь, что один из этих обрыганов скопытился, очистив общество. – Пробурчал Емельянов и пошёл первым, обойдя остановившегося сержанта.
На третьем этаже вонь усилилась, и уже Емельянов вытащил из нагрудного кармана маску, которая таскалась там со времён ковида и с какой-то тоской посмотрел на смятый клочок ткани:
– Да, было время. – Грустно сказал он и натянул её на лицо, желая перекрыть вонь.
– Может канализацию прорвало? – Предположил Виктор. – Ну, ведь пиздец какой-то.
– Из канализации дерьмом несёт, а тут как в скотомогильнике каком-то. – Отрицательно покачал головой старшина и резко остановился на площадке между четвёртым и пятым этажами. – Блять!
Виктор, держащийся прямо за старшиной, не ожидал такой резкой остановки и врезался в широкую спину, подтолкнув того вперёд.
– Чего там? – Он выглянул из-за спины Емельянова, всё также прикрывая лицо рукавом куртки. – Твою мать…
На лестничной клетке лежал труп. Молодой парень, лет двадцати на вид, может несколько младше. Лицо было чуть ли не единственным, что не было повреждено до неузнаваемости. Тело выглядело так, будто его сначала обглодали собаки, а потом кто-то решил пропустить его через промышленный шредер, в которых на мелкий щебень дробят огромные булыжники.
Он лежал на спине, живот был разорван, а внутренние органы отсутствовали. Вместо них брюшную полость заполнило кровавое месиво из разодранных кишок, в которых, словно рифы, торчали осколки сломанных рёбер. Ног у мертвеца не было, а к телу вёл ужасающий кровавый след, что тянулся вверх по лестнице на пятый этаж. Разорванные джинсы сейчас больше напоминали шорты. Словно кто-то слепил себе из пластилина игрушечного человечка, а потом порвал его пополам, оставив тому лишь туловище с руками и головой.
На долю секунды Виктору показалось, что внутри этой кровавой каши копошится и переливается что-то красное. Чувствуя, что тошнота подступает к горлу, он сказал сам себе, что это остаточная перистальтика кишечника и отвернулся.
– Какого хера? – Спросил Виктор, пытаясь удержать внутри рвущиеся наружу кофе и яичницу.
– Ну, по крайней мере, обещание он сдержал. – Жёстко пошутил старшина, признав в покойнике того самого болтуна, который клялся и божился завязать. – Теперь точно бросил. Пойдём дальше.
– Жень, может ну его нахер, а? Давай ещё наших сюда нагоним? Оперов и экспертов. Мокруха же. – Виктор выглядел напуганным и явно не хотел идти выше по лестнице, откуда выполз этот покойник. – Его, походу, собаками травили, вот он и обглоданный такой.
– Тоже так думаю. Обдолбался и натравил свою шавку на кореша забавы ради. – Емельянов поднёс рацию к лицу и нажал кнопку. – Дежурный! Запад-два нуля-двадцать вызывает!
Рация, как и в прошлый раз попалась хрипящая. Через шум помех с трудом удавалось разобрать голос дежурного лейтенанта: