Стекло от битых бутылок, уксусная вонь, зассанный лифт и следы от плевков повсюду, вкупе с трафаретной рекламой многочисленных нарко-шопов — обязательные атрибуты жилья самых низших слоёв общества нашей замечательной страны.
Алкоголики, наркоманы, барыги и женщины с низкой социальной ответственностью составляют основной костяк жильцов подобных подъездов. Нормальные люди либо уже сбежали отсюда, либо смирились и стараются тихо сосуществовать с такими соседями, лишний раз не привлекая к себе внимания.
Насмотревшись на подобные места, иной раз задумываешься: «а всё-таки место красит человека, или человек место?»
– Давай, Жека, соберись. – Виктор похлопал Емельянова по спине и пошёл вперёд. – Догонишь? Квартира тридцать третья.
– Ага, давай… Протокол я составлю, как поднимусь… – Кивнул старшина, стараясь отдышаться.
Виктор быстро добрался до нужной квартиры и три раза пнул носком ботинка железную дверь, небрежно покрашенную белой краской. Звук ударов эхом пролетел по всему подъезду, отзываясь где-то внизу.
– Полиция! Открывайте! – Громким приказным тоном проговорил заученную и отработанную на многочисленных вызовах фразу Виктор.
Засов двери громко щёлкнул, и дверь приоткрылась, выпуская из своей утробы седую женскую голову:
– Тише, чего орёшь так? – Пожилая женщина приложила палец к губам, зло смотря на сержанта. – Они в тридцать второй собираются.
– Кто «они», бабуль? – Виктор смягчился, увидев этакий «божий одуванчик».
– В квартире этой Колька с сыном его жили до две тыщ двадцать второго, а потом как его посадили, так Валерик один остался. Нормальный такой парнишка был, а потом стал друзей водить. И пили они там и кололи что-то точно. Я потом шприцы находила у двери. А сейчас уж, какую ночь орут, как дурные. И орут-то так страшно, будто режуть их. – Женщина единым потоком слов стала пересказывать судьбу квартиры номер тридцать два, не давая Виктору и слова вставить. Она вышла на лестничную клетку и продолжала и продолжала быстро тараторить.
– Бабуль! – Прикрикнул сержант, поняв, что предыдущие попытки не были услышаны одинокой женщиной, которая, скорее всего, просто нуждалась в собеседнике. – От меня Вы что хотите? Вам к участковому надо, он этим заниматься должен.
– Ну, Вы ж милиция. А к Ваське участковому я ходила и не раз уже. Запил он опять, работать не хочет. «Вали отсюда, кошёлка!» – говорит мне. А я тишины просто хочу на старости лет. – Запричитала она.
Виктор почесал затылок, глядя на потёртую деревянную дверь с написанным маркером номером «32». Ему, конечно, хотелось что-нибудь сделать с этой проблемой, но что? Даже если сейчас заняться воспитанием этих маргиналов, то на следующий день всё начнётся сначала. Таких только могила исправит. Да и с участковым тоже было бы неплохо пообщаться, чтобы напомнить как общаться с потерпевшими.
– Сколько их там? – устало выдохнул сержант, повернувшись к пенсионерке.
– Их там человек пять всегда. Валерик, два друга его и девицы иногда бывают. Худющие, как смерть и с кольцами в носу. Ну как есть сатанисты какие-то! – Снова оживлённо затараторила она, видя, что с проблемой намерены что-то делать.
Емельянов уже поднялся на этаж и оглядел бабку с сержантом, пытаясь отдышаться:
– Семёнов…фух…что тут?
– Вызвала женщина. – Виктор кивнул в сторону бабушки. – Это она в тридцать третьей живёт, а наши клиенты в тридцать второй. Скорее всего нарки. Шумят, шибят, мусорят, орут как резанные и ржут как кони, олицетворяя собой пятно позора на светлом будущем государства в целов и молодёжи в частности. Я ничего не пропустил? – Спросил он, повернувшись к потерпевшей.
– Нет, всё верно. – Округлив глаза, закивала та.
– Понятно. – Сказал Емельянов. – С этими как с людьми общаться — себя не уважать. Вить, у тебя регистратор работает?
– Никак нет, товарищ старшина. Сломанный получил.
– И у меня не работает. – Улыбнулся Емельянов. – Вязать их, грузить и в обезьянник везти долго, грязно, да и шумно будет в отделе. Как проснутся, их ведь и ломать начнёт. Оно нам надо с этим говном возиться?
– Никак нет, товарищ старшина. – Ответил Виктор, понимая, куда идёт разговор.
– Вот и я думаю, что нет. – Емельянов приобнял бабушку за талию и мягко подтолкнул к входу в её квартиру. – Благодарим за бдительность, гражданка… – Он приподнял брови, вопросительно глядя на пенсионерку.
– Тамара Семёновна… – Удивлённо проговорила она.
– Уважаемая Тамара Семёновна, Ваш вызов принят в обработку. Дальнейшее Ваше участие в оперативных мероприятиях не требуется, поэтому в целях безопасности просим Вас не покидать своей жилплощади. – Он прикрыл дверь и держал её носком ботинка, пока не услышал щелчок замка с той стороны. – Ну что, сержант, есть желание размяться? – Емельянов улыбнулся и достал дубинку из кольца.