- Светочка, нас обокрали в поезде, такая беда. И главное, подарок вам на свадьбу украли, только что у меня в сумочке было, то и осталось, я ведь ее с собой постоянно носила, это и спасло, - лицо Тамары Васильевны исказилось и она заплакала, обняв старшую дочь. Викуся стояла рядом и с интересом рассматривала Мишу.
- Ничего страшного, Татьяна Васильевна, Вы нас благословите, а добра мы и сами наживем, - улыбался Миша, обняв будущую тещу.
- Бог с ними, с подарками этими, главное вы приехали, - Света целовала маму и успокаивала ее, гладя по голове. - Поехали к Мише.
Родители Миши, уже зная, что их единственный сын берет в жены девушку без какого-либо намека на приданое, все хлопоты и расходы по организации свадьбы взяли на себя. Все, кроме нарядов жениха и невесты. Миша откладывал деньги на свадьбу со своих заработков на эпизодической фарце. Ничего особо незаконного он не делал, имел свою копеечку с перепродажи джинсов и пластинок. Большую часть этих денег Миша пустил на покупку свадебного платья, обручальных колец и подарок Свете - золотые серьги с рубинами. В ателье по знакомству родителей Свете сшили шикарное белое платье, чуть свободное, которое теперь, когда они, стоя в комнате для новобрачных, ждали начала регистрации, удачно скрывало ее наметившийся животик. В руках она держала большой букет красных роз, бог знает как раздобытых Мишей в осеннем холодном Ленинграде, а в ушах, дополняя пятно цветов, красным поблескивали серьги. Жених в отлично сидящем, тоже сшитом на заказ черном костюме, белой рубашке с запонками, темно-красном в косую белую полосочку шелковом галстуке и черных лакированных туфлях, смотрелся как иностранец-дипломат на приеме в посольстве какого-нибудь ФРГ. Работники ЗАГСа, перешёптываясь между собой, называли их самой красивой парой, которая в этот день, а может и за всю неделю, регистрировалась у них на Петра Лаврова.
Свидетелями у Миши был его лучший школьный друг, а у Светы - Таня. С академии набралось человек двенадцать. Сэсэг и Сережа сидели недалеко от невесты, рядом с Галей и Колей, которые вырвались из мелко-мещанского быта спальных окраин, чтобы погулять на свадьбе в новом Ленинградском доме молодёжи.
- Тебе нравится Света? - Сэсэг положила оливье в Серёжину тарелку.
- Спасибо. - Серёжа кивнул и начал скоро орудовать вилкой и ножом, жадно поедая салат и холодное мясное ассорти. - Сегодня она неотразима и великолепна, - не отрываясь от еды, почти промычал Серёжа.
- Это все Миша постарался, Света говорила, что он уйму денег потратил на свадьбу.
- Да, счастливая Света, она за Мишей, как у Христа за пазухой будет, - сказала Галя, вздохнула, посмотрела на Колю и продолжила, - Не то что некоторые, только о лесе своем и думают, лешие.
Было понятно, что разговор имеет давнюю предысторию, так как Коля сразу начал выстраивать грамотную защитную речь.
- Во-первых, Мишка поступал осознанно на блатное озеленение, а я осознанно на неблатной лесохозяйственный, и ты, кстати, тоже поступила на лесохозяйственный. Во-вторых, у Мишки - "папа", а у меня в этом смысле никого. У нас с ним разные цели. Если хочешь, пока нет детей, давай разведемся, и ищи себе, такого как Мишка. Я против ничего не имею.
- Во-первых, дети будут, и разводиться уже поздно. Во-вторых, что значит "я против ничего не имею", ты меня не любишь, что ли? Тебе все равно, будем жить вместе или нет?
- Нет, я тебя люблю, но вот ты-то меня любишь или нет? Зачем ты начинаешь меня попрекать отсутствием желания и наклонности к зарабатыванию? Ты же знала, за кого замуж выходишь. Люди разные, вот Сережа тоже не стремится во чтобы то ни стало заработать, а Сэсэг его за это не пилит.
- Как замуж выйдет, так сразу же и начнет пилить. Вас если не пилить, то вы и с места не сдвинетесь, - вмешалась в разговор сидящая напротив обесцвеченная женщина лет сорока в химической завивке.
- А вы откуда знаете? - спросила ее Сэсэг.
- Знаю, дорогая. Без надежного мужчины, добытчика, жизнь женщины тяжелая и изматывающая, поверь мне. Мы быстро стареем. Нет, некоторые, которые в постоянном поиске мужика, те за собой следят и хорошо выглядят, положение обязывает, но какой ценой им это дается... А так, в общем-то, ожидание сильно изматывает. Редко везет и попадется такой самостоятельный экземпляр как Миша, в основном мужик нынче мелкий идет и не подготовленный к семейной жизни, его еще до нужной кондиции довести нужно, воспитать. Все нынче самим надо делать, все на наших хрупких плечах лежит.
- Вот! И я о том же говорю, - Галя, обрадовавшись, что нашла поддержку у обесцвеченной, продолжала развивать атаку на Колю. - Ты ведь не хочешь пальцем пошевелить, чтобы заработать для семьи. Тебя даже просто о нашей семье все время заставлять, надо думать.
- Галя, - Коля явно начал раздражаться. - Давно ты стала такая практичная? Раньше вся такая романтичная-романтичная, воздушная была, а сейчас прямо какая-то английская леди стала, чопорная. Я тебе не обещал стать Рокфеллером. Никогда. - Коля показал на нее пальцем, как бы подтверждая правдивость своих слов, потом налил себе полную рюмку водки и выпил, не закусывая. - Ты все хочешь меня как-то изменить, - Коля нехорошо посмотрел на нее. - Не надо, я не буду ни под кого подстраиваться, даже под тебя. Мне твои манерности и упреки похрену. Живу, как могу, вот и все. Как будет, так и будет. И давай уже кончай этот глупый разговор. - Коля громко стукнул рюмкой об стол, выпив ещё водки.
На их краю стола повисла неловкая пауза, которую нарушил Сережа:
- Галя, чего ты на него так набросилась? Давай лучше мы выпьем, - сказал он примирительно и налил ей шампанского.
- Ей нельзя, - ответил за нее Коля и отодвинул бокал, - Мы беременны. Отсюда все эти разговоры. Понятно? Когда речь заходит о детях, то женщина забывает про свою любовь к мужчине, всю романтику и усиленно начинает вить гнездо. Это у нее на генетическом уровне заложено.
- Правильно, как ты собираешься кормить ребенка, студент-романтик? Из леса грибы и ягоды приносить?
- Галка, не надо опять начинать этот разговор. Мы с тобой уже говорили, что сразу после окончания я попробую устроиться в наш СуЗуЛУП.
- Куда? - не понял Сережа.
- Северо-западное лесоустроительное предприятие. Я уже предварительно договорился. Меня сразу же отправят на полевые работы, а там заработки.
- А я одна с ребенком буду сидеть?
- Не одна, моя мама будет тебе помогать, да и отец тоже.
- Много они помогут... Ребенку нужен отец!
- А я что, отказываюсь что ли?! - Коля опять налил себе полную рюмку водки и выпил ни с кем не чокаясь, потом опять налил и, чокнувшись с отставленным бокалом жены, выпил ещё и пошел курить на улицу, нервно, размашисто размахивая при этом руками. Его удаляющаяся спина выражала крайнюю степень взвинченности. Галя начала плакать. Сэсэг что-то стала говорить ей, а Сережа, хлопнув рюмку коньяку, тоже встал и направился за Колей. Три минуты спустя, они стояли на крыльце, курили и смотрели на ясное ленинградское небо, такое редкое, особенно в это время года, а потому еще более красивое, чем где-либо.
- Знал бы ты, какими женщины во время беременности становятся невыносимыми. И то им не так, и этак. То принеси, это подай, день-через день слезы какие-то. С ума можно сойти. Нет, Галка никогда такой не была, - Коля с силой затянулся, а потом выпустил в небо большую струю дыма. - И ведь дома живем, не в общаге. Всегда поесть-попить есть, крыша над головой, а ей все не так. Изменилась сильно. На втором курсе она совсем другая была, проще что ли, а теперь прямо такая интеллигентка стала, ленинградка в пятом поколении, бл...ь. Что куда девается? Правда, говорят, после родов это проходит. Очень на это надеюсь.
Немного успокоившись, Коля спросил:
- А вы-то когда женитесь? Только вы, да Таня с Пашей остались теперь.
- Пока не знаю, думаю годика через три после окончания. Сэсэг отработает по направлению у себя там, а я у себя пока буду под Владиком в лесхозе быт обустраивать. Отец договорился, что вызов мне пришлют.
- Ну, тоже разумно. Деньги и на свадьбу, и на жизнь подзаработаете, все не голые как мы поженитесь. Сэсэг тебя уже не запилит, как моя из-за денег. - Коля бросил окурок в урну и открыл входную дверь.