– Я поступил опрометчиво, – сознался Чейн. – Я стремился избавиться от Торета, но даже не предполагал, что при этом потеряю свой дом, свои деньги и…
– Друзей из Гильдии Хранителей? – закончил за него Вельстил.
Беглый разговор, происшедший между ними прошлой ночью, внушил Чейну, что надо быть настороже. Вельстил был пугающе осведомлен обо всем, что творилось в особняке Торета, и в особенности о том, что касалось самого Чейна.
Сейчас Чейн медленно кивнул.
– Вот чем, значит, ты намерен был заниматься после того, как избавишься от Торета? Вольготно проводить время с домином… как его… Тилсвитом и с его ученицей, малюткой Винн?
Чейн едва не вздрогнул, но огромным усилием воли сумел сдержаться.
Правда, он рассчитывал на то, что после гибели Торета присвоит его особняк, вернет утраченное наследство и, храня в тайне свою вампирскую сущность, счастливо и мирно проведет долгие годы в обществе Хранителей. Магьер, однако, разоблачила его, и, хотя он сумел избавиться от рабства, все прочее оказалось для него потеряно, в том числе и дружба Винн.
И идти ему больше было некуда.
Вельстил, который шел по пятам за дампиром, преследовал собственную цель, а вот Чейн сейчас мог желать только одного: отомстить Магьер за то, что она лишила его всего. Ради этого он готов был согласиться на все, чего ни потребует Вельстил.
– И вот теперь я здесь, – вслух сказал Чейн. – А ты выслеживаешь дампира. Зачем?
– Она жизненно необходима для моих целей, – ответил Вельстил. – Но ты… ты ведь стал вампиром сравнительно недавно. Твои родные, быть может, еще живы. Отчего бы тебе не отправиться домой? Если они захотят от тебя избавиться, они с радостью возместят тебе хотя бы часть утраченного наследства.
Чейн покачал головой:
– Я не могу вернуться домой попрошайкой, клянчащим милостыню. Если мой отец узнает, как я лишился… Нет, я не могу.
Вельстил молча огляделся по сторонам, а затем взор его вернулся к небольшому бронзовому фиалу, который висел на цепочке на шее Чейна. Вельстил указал вначале на меч Чейна, затем на бронзовый фиал:
– Ты силен, учен и ловок, а стало быть, можешь мне пригодиться. Я оплачу тебе путешествие на запад через океан до Колм-Ситта или же оттуда до Самоа-Гальба, столицы Суманской империи. В обоих этих городах есть крупные миссии Хранителей Знания. Там ты найдешь много такого, что и не снилось миссии, прозябающей в Беле. Я знаком в тех местах с некоторыми влиятельными людьми и снабжу тебя рекомендательными письмами. Время на твоей стороне. Всего через тридцать лет не останется никого, кто помнил бы хотя бы твое имя, и ты, если пожелаешь, сможешь вернуться в Белу. Время – вот единственное настоящее преимущество таких, как… мы.
В последних словах Вельстила прозвучала нескрываемая горечь, и это дало Чейну новый повод для размышлений. Неужели Вельстил презирает свою собственную сущность? Чейн решил, что обдумает это позже.
– А взамен? – спросил он.
– Помогай мне во всем – и будешь вознагражден, – ответил Вельстил и добавил, понизив голос: – И забудь свои дурацкие помышления о мести.
Предложение Вельстила слегка попахивало новым рабством, и тем не менее туман, скрывавший будущее Чейна, хотя бы отчасти рассеялся. Он по-прежнему отчаянно мечтал еще хоть разок встретиться и поговорить с Винн, но теперь, когда она знала, кто он такой, это не представлялось возможным. Перспектива найти пристанище в другой миссии Хранителей была по крайней мере лучше, чем ничего. Мысль об этом порождала в нем волнение, отчасти родственное тому возбужденному ликованию, которое дарила теплая кровь, струящаяся из вен перепуганной насмерть жертвы. Если же Вельстил вздумает забыть о своем обещании, всегда можно будет все-таки отомстить дампиру, а заодно – за обман – и самому Вельстилу.
И Чейн коротко кивнул в знак согласия.
Вельстил натянул черные перчатки и уверенным шагом направился к выходу из амбара. Чейн подхватил мешок и стянутый ремнями сундучок, в котором хранились его пожитки, и двинулся за ним. По пути они не обменялись ни словом.
Лес между крестьянскими полями был довольно редкий, но Вельстил все равно предпочитал идти под прикрытием деревьев и держался подальше от дороги, до тех пор пока они не вышли к небольшому трактиру. Неказистый домик, окруженный такими же невзрачными строениями, стоял на большом тракте, который начинался у самых ворот Белы. Неухоженный, изрядно потрепанный непогодой и временем, с конюшенным навесом, который явственно клонился к западной стене, трактир не слишком-то походил на популярное заведение. Не многие путешественники захотели бы остановиться здесь, когда совсем неподалеку начинался большой город. Что до покидавших Белу, то они обычно трогались в путь на рассвете и не видели смысла в том, чтобы так скоро искать себе ночлег.
Вельстил постучал в дверь трактира. Ответа не было, и тогда он снова постучал. Наконец дверь приоткрылась, и оттуда выглянула полная седоватая женщина. Разглядев недешевый шерстяной плащ Вельстила, она приоткрыла дверь чуть пошире.
– Не ждала я, что на ночь глядя кто-нибудь появится, – пояснила она вполголоса, вглядываясь в чересчур изысканных для ее заведения клиентов. – Комната свободная есть, да только она не убрана.
Чейн шагнул ближе. Странно было, что в таком небольшом трактире комната, освобожденная предыдущими гостями, оставалась весь день неубранной. Принюхавшись, он обнаружил, что от хозяйки трактира несет не только застарелым потом, но и дешевой выпивкой. Скорее всего она не ожидала сегодня новых постояльцев, а потому, получив плату за ночлег от Магьер, прикупила себе кувшин вина и до самой темноты предавалась пьянству. Чейн брезгливо поморщился.
– Нам не нужна комната, – вежливо пояснил Вельстил. – Мы условились встретиться здесь со своими друзьями, да вот задержались. Та, кого мы ищем, – высокая молодая женщина с черными волосами, а при ней светловолосый мужчина и пес. Они были здесь?
Женщина задумалась, а Чейн вдруг сообразил, что не так уж она глупа или пьяна, как могло показаться вначале. Ее коричневое платье было изрядно вылинявшим, застиранным, но отнюдь не грязным, и, хотя из косы выбивались седые пряди, сама коса была заплетена ловко и аккуратно. Трактирщица искоса глянула на Чейна:
– Так вы, господа хорошие, друзья той черноволосой грубиянки и ее приятеля-полукровки? Как бы он там ни обматывал голову шарфом, а все без толку. Глаза-то никуда не спрячешь.
Лицо Вельстила даже не дрогнуло, когда он извлек из кошелька монету – полновесный серебряк, куда больше, чем мог бы стоить ночлег в подобном заведении.
– Не могли бы мы осмотреть комнату? Возможно, они оставили какой-нибудь намек на то, в какую сторону направились.
Глаза женщины на миг широко раскрылись. Схватив монету, она что-то проворчала и отступила вглубь дома, чтобы взять фонарь:
– Заходите.
Вслед за трактирщицей Вельстил прошел в узкий боковой коридор. Чейн отправился за ними, гадая, какой намек Вельстил полагает обнаружить в неубранной постели или в ночном горшке. Старуха распахнула перед ними единственную в коридоре дверь. Постель в комнате и вправду оказалась не убрана, а сама комната, насколько Чейн смог разглядеть из-за спин Вельстила и трактирщицы, была совершенно пуста – ни единой забытой мелочи. Трактирщица остановилась прямо перед Чейном, и он тотчас почуял, как в тускло освещенной комнате пульсирует под ее кожей теплая кровь.