— Ай, шайтан! — вскрикнул он и, прикрыв рукой рот, оглянулся. Никого. Он во дворе один. — Витя, Витя, какой молодец!
На клумбе, под старой липой, как раз под тем домиком, который старый дворник подарил белой голубке… лежала ворона с едва заметной ранкой в голове. Руслан осторожно тронул серое тело птицы — нет, готова… Надо же так метко попасть в самый глаз! Ай, да Витя, ай да снайпер! Не зря отец с детства учил тебя своему делу. Не зря. Рукой в перчатке подхватил дворник застреленную птицу, отнес в мусорный контейнер и поглубже закопал.
— Вороны больше нет, — сказал он одной мамаше, потом другой, — прогнали шайтан-птицу. Целая спецоперация ночью была! Не бойся, гуляй с дитём.
— Спасибо тебе, Руслан! — улыбались молодые женщины. — Ты молодец!
— Руслан своё дело знает, — ворчал тот, смущенный, уходя по делам, — Руслан порядок любит.
И снова вернулся во двор мир и детский смех. И белая голубка в сопровождении сизокрылой охраны кружилась по двору на радость людям.
Только прибежали однажды дети к Руслану в сторожку, потащили его за рукав во двор и показали пальчиками в небо. В небесной синеве кружился коршун. Голуби расселись по деревьям и окружили белую голубку, тревожно воркуя и со страхом поглядывая на небо.
— Да что ж за напасть такая! — возмутился Руслан. — Ну, почему эти шайтаны ангелам покоя не дают! Ну, я вам покажу! — И решительно направился к подъезду Серого дома, где жил Виктор.
Только тот, как всегда, опередил дворника и вышел ему навстречу.
— Не волнуйся, Руслан Ибрагимович, — сказал Виктор. — Не паникуй. Решим и эту проблему. Только никому ничего не говори.
— Как можно, Витя! — сказал дворник, подняв кустистые брови. — Еще мой дедушка верой и правдой служил народу. Что же мы не понимаем, что такое госбезопасность!..
…А следующим утром Руслан в той же круглой клумбе, среди цветов обнаружил бурое тело коршуна, похожее на петушиное, только с хищным клювом, с той же почти незаметной дырочкой в голове.
— Ай, да Витя, — прошептал Руслан, удивляясь профессиональной работе снайпера. — И чем ты это их?.. Настоящий солдат! Мужчина!
Фрезер
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы
И в аравийском урагане,
И в дуновении чумы.
(«Пир во время чумы» А. С. Пушкин)
В их роду эта традиция повелась еще от прадеда. Старших мужчин называли поочередно или Сергеем, или Яковом. Так и пошло: Сергей Яковлевич или Яков Сергеевич. Нынешнему не повезло: он назывался Яковом Сергеевичем, имечко своё ненавидел и делал всё возможное, чтобы его называли иначе.
Во дворе тогда сложились две враждующие группировки: одна называла себя «Яппи», и состояла из сыночков начальников и торгашей, вторая — «Шакалы» — объединяла отпрысков попроще, но яростно желающих вырваться в люди и непременно разбогатеть. Банды люто ненавидели друг друга, но открытых конфликтов избегали. Во-первых, за тощими спинами «яппи» маячили телохранители крутых папочек, а во-вторых, «шакалы» не забыли случай, когда одного из них отправили за решетку всего лишь за дежурное избиение одного из «яппи» — папочка побитого «мажора» подключил знакомого прокурора и отправил юного хулигана в колонию за нанесение тяжких телесных повреждений, чтобы другим неповадно было.
Яша вступил в банду «Шакалов», прошел обряд посвящения и стал самым младшим шакалом, которому полагался наставник. Старший друг новопосвященного по кличке Молот иногда водил мальчика в боксерский клуб, но заниматься Яше там было не суждено. Он плохо переносил удары, даже легкие, особенно в голову, легко терял сознание, из носу текла кровь, гематомы и синяки долго не проходили. Но друг-боксер все-таки научил его бить и уходить от ударов противника. Так что драться он умел, правда, панически боялся ударов по собственному телу.
Однажды он увидел «бой века» между непобедимыми тяжеловесами Джо Фрезером и Мохаммедом Али, состоявшийся в 1976 году.