Наташа Волкова набрала номер Анны Ивановны. Гудки тянулись в никуда.
— Не берет трубку, — озабоченно проговорила она. — Телевизионщики еще не приехали?
— Едут, — отозвалась Варя. — Ну, ничего, думаю, старуха сейчас подтянется. Не может же она это пропустить…
— Нет, Варя, ну ты мне скажи, — стонала Наташа Волкова. — Почему мы должны решать эти проблемы?!
— Потому что раз уж не получилось снять сюжет, как вы помогли патриотической старушке заняться воспитанием молодежи, надо хотя бы снять о том, как благодаря нам ее достойно проводят в последний путь, — мрачно ответила Варя.
Она уже третий час звонила сыну старухи, но тот не брал трубку.
— Вообще-то, ты не обязана это делать, — сказала Наташа Волкова.
— Это понятно, — вздохнула Варя. — Но хочется все-таки похоронить ее нормально. Ну, я имею в виду, чтоб хоть кто-то из родных на похороны приехал. А то не по-людски как-то.
Сама того не желая, Наташа Волкова подключилась к поискам родных сумасшедшей бабки.
— Жены его, невестки нашей Ивановны, в соцсетях нет… — сказала она, прокручивая страницу поиска. — Зато, судя по фамилии и месту жительства, вот эта цыпочка — ее внучка. О, господи. Теперь я понимаю, почему бабушка была так озабочена воспитанием подрастающего поколения. У девушки ни стыда ни совести, а только губы и задница…
— Ну, напишите ей. Мол, ваша бабушка скоропостижно скончалась. Похороны тогда-то. Приезжайте, — зевнула уставшая Варя. — Наверняка прилетит. Надо же бабушке отдать последний долг.
Наташа Волкова так и сделала, а затем нажала на красный крестик в правом верхнем углу экрана.
На следующее утро она увидела, что сообщение прочитано, однако ответа не последовало. Сделав пару кликов, Наташа Волкова с удивлением поняла, что внучка с губами и задницей отправила ее страницу в черный список.
— Бывают же сволочи неблагодарные, — пробормотала она.
Допивая утренний кофе, Наташа Волкова думала: поскорее бы закончился депутатский срок, и от коммуникации с людьми она вернулась бы к строительству домов.
Людей она понимала все меньше.