— Как они хотят найти алхимика? — повторил он вопрос.
Моника не отвечала. Димитрий взял в руку тонкую серебряную цепочку.
— А знаешь, это увлекательно, — их другие ткани тоже реагируют на серебро… Впрочем, сам погляди…
Когда он отпиливал ей первые два пальца, Моника молчала. На третьем не смогла сдержать дикого вопля. Заорала так, что задрожали стекла в окнах…
— А ничего голосок, — покачал головой Димитрий. — Децибел восемьдесят, не меньше… А вот горлышка жалко…
— Странно, что нет кровотечения. Практически нет, — Секлюцкий наморщил брови, глядя на культи пальцев прелестной еще недавно ножки.
— Соединения серебра для них крайне токсичны. Сосуды сжались, чтобы заблокировать проникновение вредных веществ дальше в организм, — пояснил Димитрий. — Так что, будешь говорить?
— Я ничего не знаю, — простонала Моника. — Они не говорили, как собираются его найти. Катаржина работала с компьютерной идентификацией. Как-то так…
Лучше всего звучит ложь, смешанная с правдой…
— Конкретно, — потребовал ее мучитель.
— Не знаю.
— Какими программами она хочет воспользоваться? Что сравнивать? К чему у нее имеется доступ?
— Не знаю…
Тот ударил цепочкой по второму глазу. Моника погрузилась в темноту.
— Блин, пересолил… — прошипел преподаватель. — Ты ее ослепил…
— Один черт, пойдет раков кормить… Н-да, для первой беседы мы получили немного, — буркнул он. — Ладно, пускай поваляется до утра, может, и наберется ума… А если нет, то, к сожалению, придется порезать на куски… К боли она устойчива, только еще не знает, что такое настоящая боль… Как станем вытаскивать кишки из животика, запоет…
Они вышли. Хлопнула дверь, защелкнулись засовы. Моника резко наклонила голову. Слезные железы продолжали работать, вымывая соединения серебра из ран. Чтоб он издох! И вправду выжег ей глаза. Все ожоги ужасно болели, только теперь, когда напряжение спало, Моника почувствовала — насколько же сильно.
Медленно-медленно она перевернулась на живот. Теперь, когда из семи ремней осталось пять, она могла это сделать. Итак, подтянуть ноги, а там… Быть может, удастся порвать ремни? Она вонзила скованные руки в твердый матрас, постепенно увеличивая нажим. Отжимание. Это всего лишь отжимания с грузом на спине… Что-то тихонько треснуло. Через мгновение раздался второй подобный звук. Кости? Нет. Пружины? Тоже нет. А из чего у нас кровать? Стальная рама, стальная сетка. На ней матрас, тоже пружинный. Так что же так хрупнуло? Как сетка крепится к кровати? На винтах или защелках. Или ее закрепили на заклепках? Быть может, этот звук издавали отрывающиеся головки алюминиевых заклепок?
Моника вновь напрягла все силы. Еще треск, и наконец матрас сдался, завалился вниз, оторвавшись с одной стороны от рамы. Моника скатилась под кровать, ремни остались наверху, придерживая уже ненужное одеяло. Шершавый бетон пола под щекой. Девушка сделала несколько глубоких вдохов.
Итак, первая помеха ликвидирована. Зато появились очередные проблемы. Щиколотки и запястья тесно скованы, сама она голая, закрыта на четыре засова и ничего не видит. Моника силой заставляла себя плакать. Правй глаз будет отрастать пару дней, зато левое только царапнули поверху. Быть может, достаточно будет несколько, не больше десятка часов? Пока же что надо плакать, вымыть соединения серебра из раны.
Наручники. Хорошо еще, что из секс-шопа, крайне примитивная конструкция. Моника выгрызла дыру в матрасе, сунула руки вовнутрь. Вырвала пружину, сломала ее о край кровати. Даже ничего не видя, смогла освободиться через минуту. Так, теперь ноги…
Вместе с капающими слезами постепенно уступала и боль. Девушка улеглась на истерзанной кровати, закутавшись в одеяло. Коснулась лба. Провела пальцами по краям раны. Серебро проникло очень глубоко, но пузырь уже начал спадать. Тело было раскалено. По спине пробежала неожиданная дрожь. Термометра не было, но Моника посчитала пульс. Не хорошо, градусов сорок, самое малое…
Колени у нее дрожали. Наверняка, от нервов. Нужно успокоиться. Следовательно — спать. Раз до завтрашнего дня решили дать ей покой, необходимо восстановить силы… Моника накрылась одеялом с головой, пытаясь дыханием нагреть внутреннее пространство. Дрожь сделалась еще сильнее. Но потихоньку — полегоньку напряжение начало спадать. Несколько часов отдыха должны ей только помочь. Враги не смогут застать ее врасплох во сне. Услышит грохот засовов и проснется. А тогда… Что же, в кодексе некоего Хаммурапи написано: око за око. Конечно, у них глаза и не отрастут, но они и не поживут достаточно долго, чтобы озаботиться этим…