Раздался щелчок. Я повесил трубку. Со стола ни с того ни с сего скатился карандаш и сломался, ударившись о ножку стола. Я поднял его и старательно заточил в привинченной к оконной раме точилке. Потом положил его в корзину на столе и отряхнул руки. Мне некуда было девать время. Я поглядел в окно. И ничего не увидел. Ничего не услышал.
А потом и вовсе ни с того ни с сего мне привиделось лицо Орфамэй Квест, в очках, ухоженное, подкрашенное, с белокурыми, взбитыми высоко над перехваченным лентой лбом волосами. И с альковными глазами. Глаза у всех у них непременно должны быть альковными. Я сделал попытку крупным планом представить себе, как в это лицо зубами впивается некий самец из пользующегося дурной славой многолюдного бара «Романофф».
Путь до отеля «Ван Нуйс» занял у меня двадцать минут.
Глава 8
Когда-то этот отель, несомненно, отличался своеобразной изысканностью.
Но она давно уже ушла в прошлое. Застарелый запах сигарного дыма с давних пор стойко держался в вестибюле, как и грязная позолота на потолке и продавленные кожаные кресла. Мраморная доска стала от времени желто-коричневой. Но ковровая дорожка была новой, жесткой с виду, как и портье. Пройдя мимо него, я направился к табачному киоску в углу, выложил двадцать пять центов и попросил пачку «Кэмел». За прилавком стояла соломенная блондинка с усталыми глазами и тонкой шеей. Она положила передо мной сигареты, прибавила к ним спички и бросила сдачу в стоявшую на прилавке коробку с прорезью. На коробке было написано: «Спасибо от благотворительного фонда».
– Вам хотелось, чтобы я это сделала, так ведь? – сказала блондинка, терпеливо улыбаясь. – Вам хотелось отдать свою мелочь несчастным приютским детишкам с рахитичными ножками, правда?
– А что, если нет? – спросил я.
– Я вытащу оттуда семь центов. Но это будет очень мучительно.
В ее слабом протяжном голосе звучала какая-то влажная, напоминающая сырое банное полотенце, нежность. Я вслед за семью центами опустил еще двадцатицентовик. Тут блондинка улыбнулась так широко, что стали видны ее гланды.
– Вы славный человек. Я вижу, что славный. Многие приходят сюда, чтобы заигрывать со мной. Подумать только. Из-за семи центов. Заигрывать.
– Кто сейчас детектив в отеле? – спросил я, не желая пользоваться предлагаемой возможностью.
– Их двое. – Блондинка стала неторопливо поправлять что-то на затылке, старательно демонстрируя при этом свои кроваво-красные ногти. – По ночам дежурит мистер Хэди, а днем – мистер Флэк. Сейчас день, значит, смена мистера Флэка.
– Где его можно найти?
Блондинка перегнулась через прилавок и, дав мне вдохнуть запах своих волос, указала длинным ногтем в сторону лифтов.
– В этом коридоре, сразу же за швейцарской. Швейцарскую вы заметите, там дверь из двух половинок, и на верхней золотыми буквами надпись «Швейцар». Только эта половинка откинута, так что, может, надписи вы и не увидите.
– Увижу, – пообещал я. – Хотя бы для этого пришлось привинтить к шее дверную петлю. Как выглядит этот Флэк?
– Ну, – сказала блондинка, – такой невысокий, коренастый, с усиками.
Довольно плотный. Сложен крепко, только ростом не вышел.
Пальцы ее поползли по прилавку туда, где я бы мог, не двигаясь с места, коснуться их.
– Неинтересный он. Зачем он вам?
– Дела, – ответил я и поспешил отойти, пока она не вцепилась в меня.
От лифтов я оглянулся на блондинку. Она глядела мне вслед с выражением, которое считала, видимо, задумчивым.
Швейцарская находилась посредине коридора, ведущего к выходу на Спринг-стрит. Следующая дверь была приоткрытой. Я заглянул туда, потом вошел и прикрыл ее за собой.
За небольшим столом, на котором кроме пыли и большой пепельницы почти ничего не было, сидел человек. Невысокий и крепко сложенный. Под носом у него темнела колючая полоска, длиною в дюйм. Я уселся напротив него и положил на стол визитную карточку.
Он лениво потянулся к ней, прочел написанное, перевернул и так же внимательно прочел все на обороте. Достал из пепельницы недокуренную сигару и, разжигая ее, опалил себе нос.
– На что жалуешься? – пробурчал он.
– Ни на что. Флэк – это ты?
Ответить он не потрудился. Лишь устремил на меня пристальный взгляд, скрывающий его мысли, если только-ему было что скрывать.
– Мне хотелось бы узнать кое-что об одном из постояльцев, – сказал я.
– Как его имя? – спросил Флэк без особого воодушевления.
– Не знаю, под каким именем он здесь живет. У него триста тридцать второй номер.
– А как его звали в других местах? – спросил Флэк.
– Не знаю и этого.
– Ну а как он выглядит? – Флэк проникся подозрительностью, вновь перечел текст моей визитной карточки, однако никаких новых сведений не почерпнул.
– Насколько мне известно, я его ни разу не видел.
– Видно, я переутомился, – сказал Флэк. – Ничего не могу понять.
– Этот человек позвонил мне. Хотел меня видеть.
– Я тебя не задерживаю.
– Слушай, Флэк. У частного детектива иногда появляются враги. Ты должен это знать. Этот человек чего-то от меня хочет. Приглашает сюда, забывает представиться и вешает трубку. Я решил кое-что разузнать, прежде чем подниматься к нему.
Флэк достал изо рта сигару и терпеливо сказал:
– У меня просто голова кругом идет. Все равно ничего не понимаю. Хоть убей.
Я перегнулся через стол и неторопливо, отчетливо сказал:
– Возможно, это удобный способ заманить меня в отель, убрать и тихо смотаться. Тебе не хочется, чтобы такое случилось здесь, а, Флэк?
– Допустим, – сказал он. – А ты что, считаешь себя такой уж важной птицей?
– Тебе нравится эта гадость, которую ты куришь, или ты считаешь, что она придает тебе устрашающий вид?
– Разве я могу курить сигары получше, – сказал Флэк, упорно глядя на меня, – если получаю всего сорок пять монет в неделю?
– Я еще не получил денег. Пока ничем не могу помочь.
Флэк огорченно хмыкнул, устало поднялся и вышел. Я закурил сигарету и стал ждать. Вскоре он вернулся и положил на стол регистрационную карточку.
На ней твердым округлым почерком было выведено: "Доктор Дж.У.Хэмблтон.
Калифорния, Эль Сентро". Администратор написал на ней и другие сведения, включая суточную стоимость проживания. Флэк ткнул в карточку пальцем, нуждавшемся в маникюре или по крайней мере в щетке для ногтей.
– Занял номер 332 в два сорок семь, – сказал он. – То бишь сегодня. В счет ему ничего не занесено. Только плата за день проживания. Ни телефонных звонков, ни прочего. Тебе это нужно?
– Как он выглядит? – спросил я.
– Я его не видел. Думаешь, я стою и фотографирую постояльцев, пока они регистрируются?
– Спасибо, – сказал я. – Доктор Дж.У.Хэмблтон, Эль Сентро. Весьма признателен, – и вернул регистрационную карточку.
– Всегда рад поделиться тем, что знаю, – сказал Флэк, когда я выходил.
– Не забывай, где я живу. Если только это можно назвать жизнью.
Я кивнул и вышел. Бывают такие дни. Встречаешься с одними недотепами.
Начинаешь смотреть на себя в зеркало и удивляться.
Глава 9
Триста тридцать второй номер находился в глубине здания, неподалеку от выхода на пожарную лестницу. В коридоре пахло старыми коврами, мебельным лаком и однообразной безликостью тысячи неудавшихся жизней. Ведро для песка на полке под пожарным шлангом было полно скопившимися за несколько дней сигарными и сигаретными окурками. Через открытую фрамугу из приемника слышалась духовая музыка. Через другую доносился неудержимый смех. В конце коридора, у номера 332, было потише.
Как было условлено, я постучал с одним долгим и с одним коротким промежутками. Никакого ответа. Я почувствовал себя изнуренным и старым, словно всю жизнь стучался в двери номеров дешевых отелей, и никто ни разу не потрудился мне открыть. Постучал еще раз. Потом повернул ручку и вошел.
Изнутри в замок был вставлен ключ с красной картонной биркой.
За дверью находилась небольшая прихожая с ванной по правую сторону. Из прихожей была видна кровать и лежащий на ней человек в рубашке и брюках.