— Нет.
— Может быть, Хэмиш сказал тебе что-нибудь неприятное? Порой он бывает бестактен. Я очень люблю мужа, но не закрываю глаза на его недостатки. Неужели он раскритиковал твою машинописную работу? Ты сделала великолепный текст! Завидую. Мне в жизни так и не удалось заняться машинописью. Так что сказал Хэмиш?
— Ничего.
— Действительно, ты и была-то с ним в библиотеке совсем недолго. Не переживай, Эльза. Мы с Виктором просто немножко побеседовали. Он от тебя без ума. Кстати, что ты намерена дальше делать с Виктором?
— Что ты имеешь в виду?
— Нельзя позволять эксплуатировать себя. Ты ради него от всего отказываешься, а взамен ничего не получаешь.
— Мне ничего не надо. Главное — есть Виктор.
Вчерашняя правда, Эльза, вчерашняя! С душком.
— О, конечно! Какая я глупая. У тебя есть Виктор, читай — семья, работа, дом, будущее, — усмехается Джемма.
— Разве есть смысл в семье, работе, в доме, в будущем, если нет Виктора! Без него нет ничего. Я хочу все начать с нуля. Я хочу стать чем-то, достичь чего-то…
— Да-да, он говорил… что-то о ступенях, по которым ты идешь завоевывать мир.
— Виктор так говорил? — Эльзу начинает бить дрожь.
— Стесняться здесь нечего. Я была точно такая же.
И Джемма продолжает свою историю. Рассказанная с опозданием на несколько лет, она, конечно, теряет драматизм, приобретает развлекательный характер и кое-где низводится просто до житейского анекдота. Но Эльзе как никому полезно слушать это повествование о забавах и тяготах госпожи Удачи и госпожи Беды, которые веками шествуют рука об руку.
1966-й год.
Джемма сняла материно «жемчужное» ожерелье и надела крестик. Что-то уж больно хорошо все складывается. Быстрее, чем Земля обернулась вокруг Солнца, Джемма сумела вырваться из железных вдовьих рук, найти интересную работу, обрести надежную подругу и влюбиться. И если не подходить к окнам, то и падать не придется, подумала мудрая Джемма. Теперь оставалось лишь подыскать жилье. Об этом настойчиво напоминал коричневый фибровый чемодан с разболтанными замками. Может, и в этом повезет, как везло до сих пор, надеялась Джемма, теребя крестик. Не сменить ли его на бусы?
Мэрион с сомнением посмотрела на багаж новой сотрудницы и тотчас же задвинула его за штору, вытканную серебристой нитью.
— Негоже, чтобы мистер Фокс видел такое, — заметила она. — Мистер Ферст, конечно, может увидеть, но это не имеет значения. Мистер Ферст — обычный человек. Вроде меня. Его тоже нельзя допускать в демонстрационный зал. У него перхоть, у меня прыщи. А покупатели все как на подбор — гладкие и красивые. Совсем как ты.
— Как я?
— Да. Вот ты и займешься продажей, а главное «обработкой» клиентов. Если честно, я их на дух не переношу. Ходят, ходят часами, да ни черта не покупают.
— Но я никогда ничего не продавала. Я училась на машинистку-стенографистку.
— Все учились, — отрезала Мэрион. — Продавать — дело нехитрое. Главное, следи за руками покупателя и никогда не принимай чек, не сверившись предварительно с банком. Вообще я бы хотела работать в адвокатской конторе. Или еще лучше в больнице или в школе…
— Ну и работала бы.
— Нет. Какой же смысл? Я коплю деньги на следующий отпуск. А как же? Ведь мы отдыхаем всей семьей три раза в год. Конечно, я всякий раз после отпуска собираюсь подать заявление об уходе, но духу не хватает. Семья довольна моей работой. Это выгодно и престижно. Здесь таких людей можно встретить… закачаешься! Элизабет Тейлор, например, заходила. Да, на все глаза не закроешь.
Джемма слушала ее и только головой покачивала. Так быстро и так далеко убежать из Кумберленда!
— На твоем месте, не в обиду будет сказано, я бы сняла этот крестик, — неожиданно заявила Мэрион.
— Почему?
— Дешевый слишком.
— Ну… в общем да…
— Принцесса может появиться с таким крестиком на людях, ты — нет.
Некрасивая, но отчаянная Мэрион говорила с легкостью и уверенностью опытного экономиста, который, выбирая кусок говядины получше, нравоучает темного, необразованного мясника.
Джемма быстро сняла крестик.
— Это бабушка мне подарила. Точнее, двоюродная бабушка. Она моя единственная родственница. Живет в Кумберленде, в доме престарелых.
— Славное местечко — Кумберленд, — сказала Мэрион. — Однажды мы проезжали через него. Наша семья первый и второй отпуск в году проводит в путешествиях, а третий — дома.
Джемма бросила крестик в мусорную корзину, замаскированную под огромный лимон.
— Я не говорила о том, чтобы выбрасывать его, — запротестовала Мэрион.