– Что она делает? – встретил вдову деловитый вопрос.
– Чай пьет, – сразу ответила она, испытующе разглядывая новое обличье спутника.
Волосы он спрятал под низко повязанным зеленым платком, серьгу из уха вынул, усы и бородку постриг очень коротко и вычернил, брови тоже. И сразу стал казаться лет на пятнадцать моложе и суровее, чем прежде. Такому, пожалуй, поверят, что друг мог назначить его наставником сына. А темную рубаху и кожаный ремешок через плечо надел, как носят проводники, и оружие повесил в ножнах, хотя непонятно, где взял, если его мешок Мали вчера осторожно прощупала?
– Давай твои вещи, неправдоподобно будет, если без мешка.
– Вон в углу мешок, – об этом она тоже подумала.
Нарядилась во второе из имеющихся у нее платьев и достала для сына новую рубашку.
– Иди на улицу, я переброшу мешок через дувал. И подожди нас через шесть домов по направлению к базару. Это на восток, – упихивая в один мешок все вещи, наказывал он, – сама не тащи, сунь под куст.
– Мне не тяжело, – заупрямилась Малиха, – пусть думают, будто я товар несу на продажу. А то вдруг вас бабушка провожать вздумает…
– Ладно, – хмуро согласился Хасит, понимая, что пора учиться доверять неожиданной напарнице. И в конце концов, она ведь оставляет вору гораздо большую ценность, чем его старые вещи.
Малиха в этот момент поправляла на сонном, но серьезном сынишке рубашечку и думала о том, что нужно выбирать место, где к детям относятся без злости, видела она и таких людей, которые просто из себя выходят от одного вида бегающего по лужайке ребенка.
А всего через четверть часа вдова, крепко сжимая в руке чуть шершавую ладошку сына, уже шла следом за повесившим мешок на спину вором и тихим шепотом поясняла ему, какую нужно выбирать работу.
– Смотри не на деньги, а на людей! Некоторые много обещают, а потом не дают ничего!
Вот все они такие! Вполуха слушая указания, выдаваемые топавшей за ним женщиной, с досадой морщился Хасит. Еще ничего не знают о том, на что способен мужчина и как намерен действовать, но обязательно заранее испортят все настроение своими советами! Ну почему она решила, будто он глупее или неопытнее ее? Только потому, что его предали свои же? Так там был совсем другой расклад, собственного сына глава гильдии из петли вытаскивал! А ему хорошего судью сумели подсунуть, всего двадцать лет тюрьмы дал и через полгода разрешил выкупить торговцу из небольшого городка. Само собой, он обиделся… но слова не сказал. Все признал. Глупо связываться с теми, кто много сильнее… особенно не подготовившись как следует.
На базаре Хасит оставил мешок и спутников под камышовым навесом дешевой харчевни, приказал подавальщику принести им чай и лепешки и отправился к посредникам, предлагать свои услуги.
– Идем всей семьей, я, женщина и ребенок. Что? Сколько лет? А, сыну! Девятый. Я могу работать охранником или конюхом, она кухаркой или служанкой, ребенок тихий, послушный.
– А глаза у нее какие? – настырный посредник смотрел как-то слишком подозрительно, и бывалый вор не мог этого не заметить.
– Обыкновенные! Ты что, не видишь, сколько мне лет? Я давно смотрю женщинам не на глаза… а намного ниже. Так есть у тебя работа, или я к другому пойду?
– Посиди, подожди! Сегодня базарный день, народ только подъезжает! Сам понимаешь, летом больше ищут работников в огород или в поле, иногда скот пасти или подсобников в строительные артели. Так что если хочешь чего почище, придется потерпеть! – осадил его посредник, делая пометки в засаленной книжице. – Где вы остановились?
– В харчевне сидим, неподалеку, – буркнул Хасит и нехотя пообещал: – Ладно, подожду.
Однако, выйдя из маленькой клетушки, он и не подумал возвращаться назад. Покружил немного по рынку, чтоб убедиться в отсутствии слежки, и направился к следующему торговцу рабочей силой. Потом еще к одному… и через полчаса точно знал, сегодня их всех волнуют не мускулы и особые таланты работников, а цвет женских глаз.
– Тебя ищут, – еле слышно сказал он вдове, вынырнув из-под старой кошмы, изображавшей в этом заведении заднюю стенку. – Все посредники спрашивают, какой цвет глаз у моей напарницы.
Говорить Малихе о том, что представлял ее своей женой, вор не собирался. Как только начнут договариваться с хозяевами, так и пояснит, что посредники поняли неверно. Если, конечно, еще придется договариваться.