Некоторое время, пока лодка шла по каналу, они плыли в молчании. Феро искоса поглядывал на своего спутника в темноте. Неясная тревога стала охватывать сенатора. Она собиралась из мелких деталей и странностей, которые он подмечал. Маска, странный голос, таинственные намёки. Как будто рядом с ним был незнакомый человек. Вроде бы он и сидел не так, как прежде, вроде бы и фигура, и рост, и осанка были не совсем те, что прежде. Маска сидела молча, не шевелясь, зловеще обратив своё кожаное бездвижное лицо вперёд.
Когда они оказались в лагуне и остановились примерно на середине пути от города до острова Сан-Микеле, незнакомец маску так и не снял. Но то, что он сказал, было ещё страшней.
— Мессер сенатор, — снова заговорил он. — Надеюсь, как и обычно, никто не знает о нашей встрече? — После того как Феро заверил спутника, что держит их встречи в тайне, маска продолжала. — Догадались ли вы, что работа, которую вы проделали за все те месяцы, что мы вместе, преследует совсем другие цели, нежели те, что вы предполагали?
Феро вздрогнул:
— Я бы предпочёл более ясные объяснения. Не совсем понимаю, о каких других целях вы говорите.
— Знаете ли вы, что против... нашей Республики готовится заговор?
Феро подался невольно вперёд, вглядываясь в собеседника. В сумраке нельзя было понять, говорит ли он серьёзно или нет. Сенатор взял себя в руки. Сказал с едва скрываемым раздражением:
— Досточтимый синьор советник, я не очень схватываю ваши слова и мысли. Я свято чту все узаконения нашей Республики и выполняю исходящие от неё указания. О каком заговоре вы говорите и какое отношение это имеет ко мне?
— Боюсь, что самое прямое. Видите ли, переговоры, которые вы провели по нашей просьбе, не совсем переговоры.
— А что же это?
После молчания, во время которого сенатору показалось, будто маска улыбнулась, таинственный спутник ответил:
— Руководство к действию. План.
— Для кого?
— Для той части венецианцев, которые понимают, что наше вступление в турецкую войну неизбежно.
— Но ведь мы придерживаемся нейтралитета! — воскликнул сенатор горячо. — Как же на это пойдёт наше правительство?
И незнакомец стал рассказывать. Он говорил бесстрастным тоном, лишённым всякого выражения, иногда делая паузы, чтобы дать сенатору перевести дух и как следует переварить услышанное. А Феро от того, что слышал, всё более холодел. Когда таинственный спутник закончил, сенатор ответил не сразу. Он был настолько ошарашен и испуган, что потерял дар речи.
— Но, — пробормотал он наконец, совершенно сбитый с толку, — всё это чудовищно! Паника, убийства самых достойных и высокопоставленных магистратов Республики... — Феро не верил услышанному. — Откуда это известно... вам?
— Потому что я один из тех, кто должен это осуществить, — просто сказала маска. Потом рассмеялась, кожаные мембраны сделали её смех скрипучим и зловещим. Сенатор с ужасом смотрел на неё, выпучив глаза.
— Вы? Член Совета Десяти?! Вы хотите пойти против ваших же постановлений и законов? И когда всё это должно начаться?
— Может быть, сегодня, может быть, даже сейчас.
И тут вдруг до Феро стал доходить смысл последних слов. Сенатор невольно оглянулся, посмотрел в окошко фельци. Они находились далеко от берега, который светил им огоньками справа. По левую сторону и впереди гондолы в темноте угадывался чёрным пятном остров-монастырь Сан-Микеле.
Сенатор поёжился. Лихорадочные мысли роились в его голове. То, что он слышал, было ужасно. Похоже на... государственное преступление! Его вербовали, — догадался он! Ему захотелось побыстрее выбраться из этого жуткого места, вылезти из гондолы и запереться дома, все обдумать, а утром заявить о преступлении... Выбрав такую тактику, он даже немного успокоился.
— Зачем вы мне рассказали? — как можно спокойнее проговорил он.
Маска, как кукла, повернула к нему своё бесстрастное лицо.
— Потому что вам, сенатор, отводится весьма важная роль в нашем плане.
— Да? — Феро затаил дыхание. — Могу ли я узнать, какая?
— Подозрения в предательстве падут на вас!
Стремительным, невидимым в темноте движением человек в маске протянул руку к груди сенатора и быстро коснулся её. Тонкое и круглое чёрное лезвие острейшего стилета легко вошло сквозь ткань одежды, не задерживаясь, словно нож в масло, в тело, и вонзилось глубоко в грудь, прямо в сердце.
Сер Анжело Феро, дёрнувшись, глухо вскрикнул и повалился на убийцу, но тот с силой откинул его тело назад. В то же самое время второй пассажир в бауте вонзил свой стилет в спину баркаролло и помог его телу упасть в лодку. Пока собеседник сенатора сидел в фельце, его сподручный открыл сундук, вынул из него два камня в тканых мешочках, к которым были привязаны толстые верёвки. Обвязав верёвки вокруг тел убитых, он столкнул их в воду.