— Что вам угодно, синьор? Вы кого-то ищете?
Интересно, знает ли он о том, что у него в одной из комнат лежит мёртвое тело? И не просто мёртвое тело, а тело человека, убитого в его гостинице не более часа назад!
— Да. Вас.
Управляющий оценивающе посмотрел на молодого человека, словно пытаясь понять, что это за птица пожаловала в его владения: контрабандист, или молодой растяпа, скрывающийся от кредиторов, или юный любовник, убегающий от разгневанного мужа? Он оглянулся в сторону коридора за прилавком.
Джироламо напустил на себя важный вид.
— Я хочу остановиться у вас до утра.
— Один большой золотой дукат, и комната к вашим услугам.
— Ого! — Джироламо обвёл презрительным взглядом убогую обстановку.
Управляющий развёл руками.
— Что же вы хотите, мой синьор. Уже пятый час ночи! Да и гостиница заполнена. — Он уставился на живот Джироламо. Тот невольно проследил за взглядом управляющего. Часть плаща и рубашки Джироламо были измазаны в крови. Управляющий снова оглянулся в сторону коридора. Движение было нервным, непроизвольным.
— Хорошо, — сказал Джироламо вздохнув. — Давайте.
— Я провожу вас, — услужливо проговорил управляющий, протягивая руку, как бы желая взять у Джироламо светильник.
Однако тот повернулся и вставил факел в кольцо на стене.
— А вы разве не собираетесь сделать отметку в своём журнале?
Мужчина в недоумении остановился.
— Синьор хочет, чтобы его занесли в реджистро?
Джироламо понимающе ухмыльнулся: мошенник, конечно, не хотел заносить его в регистр постояльцев, чтобы не отчитываться ни перед хозяином, если таковой у него имелся, ни перед городской полицией, ни перед налоговой службой. Порой, и довольно часто, это делалось и при молчаливом согласии самих постояльцев, по многим причинам не желавших регистрироваться в гостиницах или раскрывать своё имя.
— Пожалуй, хотел бы... — проговорил Джироламо.
Управляющий с неодобрительным видом вернулся за прилавок и с явной неохотой, что-то буркнув под нос, стал копаться в секретере. Он достал большой журнал, раскрыл его на прилавке и, взяв с письменного столика перо и чернильницу, обмакнул перо в чернила и приготовился записывать. Он явно нервничал. Джироламо, не церемонясь, заглянул в последние записи. Ни Франческо, ни Филиппо своих имён не оставили. Филиппо, конечно, мог зарегистрироваться под другим именем, но Франческо обязательно бы оставил о себе знак. Он мог оставить любую запись из тех, по которым его товарищи всегда могли бы найти его. Любимым его кодом было «синьор Бо» — намёк на университет. Такой записи не было.
Джироламо оторвался от журнала, поднял глаза и столкнулся со взглядом управляющего. Сомнения в том, знает ли он о том, что здесь происходило, отпали. Он наверняка знал.
— Где вы были? — неожиданно спросил Джироламо, глядя мужчине прямо в глаза.
— Кто? Я?! — управляющий испуганно вскинул брови и вновь стал озираться. — Я всё время здесь, синьор мой.
— Неправда. Вас не было здесь ни полчаса назад, ни четверть часа назад! Где вы были? И где ваши постояльцы?
Однако хозяин вовсе не смутился. Он приподнялся за своей стойкой, опершись руками о прилавок, и дерзко, не по-доброму посмотрел на Джироламо.
— А в чём, собственно, дело, молодой господин? — начал он вызывающе. — Я — перед вами. Вы собираетесь допытываться чего-то или вы собираетесь здесь остановиться? Тогда я к вашим услугам. А если я куда и выходил, то это, прошу меня простить, не ваше дело. Между прочим, если вам известны установления правительства нашего славного города, гостиница должна быть сейчас закрыта. Так что если вас что-то интересует, то вы можете заявиться с вашими вопросами утром. Если, конечно, вам кто-нибудь будет отвечать. Так что собираетесь вы здесь поселиться или нет?
— Кто сюда приходил после полуночи? Кто посещал постояльцев наверху?
Управляющий замотал головой. Однако Джироламо почудилось, будто тот подавил гнусную ухмылку. Джироламо выбросил резким движением вперёд руку и схватил его за горло, потянул к себе.