— Весь расклад про пьяную езду и траву тебе тоже Руслик нарыл? — осведомился Петровский.
— А то! — хмыкнул Костомаров, — Руслик — наш мудрый серый кардинал, всегда готов помочь друзьям в трудную минуту! — он вновь рассмеялся.
— Ага, а знаешь, почему мудрый? — проговорил Петровский, — потому что в отличие от нас умеет не только решать такие ситуации, но и не создавать их. Пошлет нас Руслик когда-нибудь ни три буквы и будет прав!
— Не пошлет, он пацан понимающий! — заверил Костомаров, — а с его завязками такие вопросы на раз-два решаются! — он снял машину с сигнализации и открыл дверь.
— А у тебя есть подход к детям, — заметил Петровский.
— Ага, — Костомаров кивнул, — система в лучших традициях Макаренко. Метод кнута и кнута.
— Не пора и своих заводить? — усмехнулся Петровский.
— Сплюнь, балбес! — отмахнулся Костомаров.
— Да нет, я серьезно, задумайся!
— Костян, иди в задницу, сейчас пешком домой пойдешь!
Шутливо разговаривая, они сели в машину. Солнце уже приобрело ярко-красный оттенок и понемногу скатывалось за линию горизонта.
2. Наследие
— Константин Петровский с самого начала был не такой, как остальные. Это было заметно, но никто не мог предположить, куда выведет эта неординарность.
— Чтобы устроить все таким образом, как устроил Петровский, нужен был бы немалый авторитет. Иначе люди просто не пошли бы за ним, я прав?
— Разумеется. Все началось с небольшой компании, образовавшейся лишь в виду стечения обстоятельств. А за этим последовала цепочка на первый взгляд случайных, не связанных между собой событий, но каждое из них внесло свою лепту, образовало фундамент, на котором в итоге была построена «Сеть Петровского».
— Хотите сказать, что «сеть» — лишь результат череды случайных событий?
— Скорее, следствие. По большому счету, случайностей не бывает вообще. Но, вероятно, если бы хоть одно из этих событий не произошло, «сеть» бы вовсе никогда не существовала. Не будь той стычки со старшими студентами — Петровского не узнал бы весь университет. Не будь череды последовавших за этим событий и совпадений, его авторитет среди студентов не взлетел бы до небес. Им нужно было лишь правильно повести себя в тех или иных ситуациях, вряд ли даже они тогда представляли, во что все это выльется в итоге. Прошу простить мою многословность, но чтобы остановить все это, нужно понять их. Поэтому придется рассказывать все по порядку…
— Больно, с…а! — Саня сплюнул на асфальт и потрогал свое лицо, на котором все еще оставались синяки.
— Не ной, — буркнул Артур, бросив сигарету в урну, — еще не вечер, они ответят за то, что сделали.
— Вам мало? — окликнул один из стоявших поблизости пятикурсников, — жизнь, я смотрю, совсем ничему не учит? Я слышал, вы неслабо огребли от первашей!
— Был зацеп, — мрачно ответил Артур.
— Зацеп? — хохотнул студент, — впятером против троих? У них все более-менее целые, а вас попросту разбили? Ты называешь это зацепом? Ребята, да они вас поимели!
Послышался хохот. Артур злобно посмотрел на собеседника, но побоялся вступать в открытую конфронтацию со старшими студентами.
— Они за все ответят, — хмуро сказал он, — я их асфальт жрать заставлю!
— Нет, Артур, тебя точно жизнь ничему не учит! — заявил Соболев, тоже стоявший в компании однокурсников, — они уже показали себя, наказали вас в ситуации, когда вы были не правы! Они — национальные герои, а вы опростоволосились! Чего ты еще хочешь?
— Я хочу, чтобы эти уроды знали свое место! — заявил Артур.
— Поверь мне, они его знают! — Соболев ухмыльнулся, — и оно уж точно повыше вашего. Единственный правильный выход для вас — сделать вид, что устроили «первашам» что-то вроде проверки на вшивость, и они ее прошли. Попытаетесь снова цеплять их — сами же поднимите их авторитет еще выше, а вас станут презирать, как натуральную нежить!
— Мы сами разберемся, — проговорил Артур.
— Ну, разбирайтесь, разбирайтесь! — хмыкнул Соболев, — я никого не учу жить, это всего лишь дружеский совет. А там думай, Артурка! — он хохотнул.
Артур снова злобно посмотрел на собеседника, но ничего не сказал.
— У тебя как вообще с историей, нормально? — спросил Фролов.
— Вроде не жалуюсь, — ответил Петровский, подняв глаза, — поживем — увидим.
— А спорим, ты ни хрена не шаришь в истории! — усмехнулся Фролов, — спорим, легко поймаю тебя! Давай, на пять штук!