Сергей Анатольевич с надеждой смотрел на Фролова. Похоже, он поверил. Нужно было как можно скорее прекращать разговор и уходить. Только не слишком резко и не показывать радости, что удалось…
— Я… я просто хочу, чтобы мне перестали угрожать, — тихо произнес он, — вот и все…
— Я тебя понял, Дима, — решительно сказал Сергей Анатольевич, — я все понял. Обещаю тебе, что никто тебя не тронет. И… и на мою поддержку ты тоже всегда можешь рассчитывать. Об одном прошу, Фролов! Пожалуйста, никому не рассказывай, что произошло, хорошо?
— Обещаю, Сергей Анатольевич! — выдохнул Фролов, — спасибо вам. Спасибо большое. Я просто очень боюсь, я хочу здесь учиться и приносить пользу… — добавил он после секундной паузы.
— Будешь, я тебе слово даю! — заверил ректор, — ладно, Дима, мы друг друга услышали и поняли. Сейчас иди. Если будет нужно, я тебя вызову.
— Спасибо! — пробормотал Фролов и быстро исчез за дверью.
— Ну как? — спросил Петровский, чуть наклонив голову.
— Страшно, Костя… страшно до чертиков! — выдохнул Фролов, вжимаясь в спинку автомобильного кресла, — сидеть там, внаглую врать… я думал, сдохну!
— Я не об этом спросил! — Петровский криво ухмыльнулся, — ректор что тебе сказал?
— Обещал разобраться, — недовольно пробурчал Фролов, — Костян, ты вообще понимаешь, что когда он разберется и обман раскроется, мне конец?! Хана! — выкрикнул он срывающимся голосом.
— Ничего не будет! — с циничной усмешкой заверил Петровский, — ты, главное сам на какой-то период времени поверь, что это Селиверстов тебя отоварил! — он кивнул на лицо приятеля.
— Как у тебя все просто… — проговорил Фролов сквозь зубы, глядя на Петровского с дикой злобой.
— А в жизни вообще все просто, просто люди любят все усложнять! — тот не переставал ухмыляться, — говорю тебе, этого типа вызовут, у него кулаки в мясо разбиты, парни постарались… у тебя вся рожа разукрашена! Сидишь в кабинете у ректора, трясешься… какие еще нужны факты? Это если бы ты в ментовку пошел, разбирались бы досконально, а тут… — Петровский отмахнулся, — ректор — мужик принципиальный, но и бучу вокруг всего этого крутить не станет. Видел, кстати, на чем ездит? — Петровский прищурился.
— «Форд», вроде… — задумчиво ответил Фролов, — но реальный такой…
— Квартиру бы поставил, кредитный! — Петровский презрительно фыркнул, — а все остальные? «Мерины», «бимеры», «авдотьи»? Говорю, честный дядька, что-то сродни нашему Семенову! Но и репутацией ВУЗа дорожит, хотя и знает, в каком осином гнезде работает. Нет, полная проверка — большой риск утечки. Думаю, скорее всего, вышибет он этого Селиверстова по-тихому…
— А если не вышибет?! — Фролов агрессивно посмотрел на Петровского, — тогда что, решала?!
— Да нам даже этого, в принципе, не требуется, — спокойно ответил Петровский, немного покрутив руль, — факт в том, что он теперь никак не сможет усложнить тебе жизнь. За ним же теперь глаз да глаз. Он и на пушечный выстрел не приблизится! А если что… — Петровский сделал характерное движение рукой у горла.
— А Удалов?
— А что Удалов? — Петровский скривился, — без Селиверстова он — никто. И на выборах тебе не конкурент, так что можешь смело забыть о нем. Нет, ну если тебе факт его присутствия жить мешает, могу подумать, что с ним можно сделать… — он вновь нехорошо улыбнулся.
Фролов несколько секунд посмотрел на приятеля и покачал головой.
— Знаешь, мне кажется, я реально боюсь тебя, Костян, — произнес он, — ты меняешься с каждым годом. И по ходу реально становишься все опаснее и страшнее…
— Сочту за комплимент! — хмыкнул Петровский.
— Тебе весело, я смотрю, — проговорил Дмитрий, — а мне вот нет. Во что ты меня опять втягиваешь, Костя? Во что ты играешь? Мы вот-вот перейдем Рубикон. И пути назад не будет…
— А мы его уже перешли! — парировал Петровский, — и давно, Дима, очень давно. Нет, если струсил, путь назад есть, мостов мы не жгли. Только ты сам себя не поймешь, — Петровский пристально посмотрел Фролову в глаза, — ты популярен, богат и имеешь то, о чем большинство в твои годы не смеет и мечтать! Что тебе еще нужно от жизни, Дима? А в скором времени ты еще станешь фактически первым студентом ВУЗа! Ты бы, кстати, не забывал добро людей, которые тебе помогли…