— Может, однажды и сломает, — Антон Алексеевич кивнул и, немного опустив голову, добавил уже тише, но так, чтобы услышал декан, — но уж точно никогда не нагнет…
Не говоря больше ни слова, Карнаухов покинул кабинет, сильно хлопнув дверью.
— Ну как ты? — Петровский с сочувствием посмотрел на лежавшую на кровати Аню. Она выглядела плохо: вся в синяках и ссадинах, на голове виднелся след от рассечения. Оставалось только гадать, кто мог сделать такое с никому ни разу не желавшей зла девушкой…
— Спасибо, Кость, уже лучше! — Савельева слабо улыбнулась, — спасибо, мальчишки, что пришли! — она посмотрела на Асхата, стоявшего у белой стены. Фролов, которого Петровский тоже поставил в известность, ходил по палате туда-сюда, хрустя кулаками, чем вызывал волнение Аниных соседей.
— Сядь, не маячь! — одернул Петровский, тоже заметив это. Дмитрий плюхнулся на свободную кровать, — да ну какое тут спасибо, Анют! Четыре года вместе учимся, как родные уже. Еще заходил кто?
— Девчонки были, — Аня кивнула, — Олег, конечно. Сейчас вот должен подойти, с работы только освободился, — она с трудом приподнялась на кровати и бросила взгляд на настенные часы.
— Ты лежи, лежи! — Петровский осторожно остановил ее. Затем обернулся к своим приятелям и, наклонившись к Савельевой, почти шепотом произнес: — Анют, кто?
Он с надеждой смотрел на Аню, ожидая, что она все-таки скажет. Но Савельева лишь покачала головой.
— Анют…
— Кость, проехали… — твердо сказала Аня, — мало ли злых людей на свете. Я жива, больше меня никто не тронет, вот и хорошо. Проехали… — она сглотнула подступивший к горлу ком.
— Ань, ну нельзя же так! — горячо заговорил Петровский, склонившись над ней, — нельзя прощать такое, понимаешь? — он посмотрел ей в глаза, — поверь моему опыту: спустишь обиду — обидят снова, еще сильнее! Анька, да от тебя вообще ничего не требуется! — он едва не задохнулся от ярости, — ты просто… просто скажи, какая тварь это с тобой сделала, она пожалеет, что на свет родилась, я ее изживу к чертовой матери! — его глаза заблестели нехорошим и очень злым огоньком.
— Нет, Костя, — твердо повторила Аня, — поверь ты моему опыту: зло порождает зло, а насилие — насилие. Отпусти, Костик. Тебя это не касается. Да и меня коснулось случайно: не в то время не в том месте. Так что проехали. Ты лучше скажи: много я там пропустила?
— Да нет, не очень, наверстаешь быстро, — Петровский поднялся, поняв, что Савельева больше ничего ему не скажет, — выздоравливай, Анют.
— Спасибо вам, мальчишки! — Аня улыбнулась им.
В коридоре троица столкнулась с Олегом — Аниным парнем. Петровский, с которым они пару раз пересекались, коротко пожал ему руку и, похлопав по плечу, проследовал дальше. Олег двинулся к Аниной палате, держа в руке увесистый пакет с продуктами.
— Забавно, да? — Петровский остановился у окна и оперся на подоконник, — стоит кому-то заболеть, его начинают пичкать жратвой на убой, словно это реально поправит здоровье! — он кивнул в сторону палаты.
— Чего остановился-то? — осведомился Фролов, — пошли, тут ловить нечего, сам видишь. Я курить хочу…
— Подождем немного, — ответил Петровский, — мне бы с Олегом парой ласковых перекинуться…
— Думаешь, он что знает? — Фролов пожевал нижнюю губу.
— Вряд ли, — Петровский покачал головой, — не в этом дело. Парень горячий, может начать делать глупости. Как итог — башку отвинтят где-нибудь и конец истории, — он нехорошо ухмыльнулся, — а наша задача — не допустить этого…
— Ты его учить собрался? — Фролов недоверчиво посмотрел на приятеля, — и он прямо слушать тебя будет, ну-ну!
— По крайней мере, поговорю с ним, — отрезал Петровский.
В этот момент к ним подошел Славик, отправленный на это время на «разведку». Петровский сделал вопросительный жест головой.
— Пообщался я с медсестрами, — отчитался Логинов, глядя на компанию, — короче, никакой конкретной информации она не дала. Не отрицает факт нападения, менты, естественно, приезжали, но им сказала, что лиц толком не разглядела, кто — не знает, — Славик немного помолчал и констатировал: — врет.
— Знаю, что врет, — кивнул Петровский, — боится кого-то. Надо только узнать, кого именно. А там и до конкретных отморозочков дело дойдет…
— Узнавать-то как? — Фролов ухмыльнулся, — или, может, вырежем подчистую всю гопоту северо-западного округа? Нет, я так-то за, гадюшник редкостный…