Сделала еще один глубокий вдох, чтобы успокоиться, и ..
- Ау! - Роман схватился за лоб, в который прицельно попала оторванная пуговица с моей блузки.
- Простите, - не воспользоваться этой возможностью я просто не могла себе позволить, бросилась к боссу, обхватывая его лоб пальцами, и привлекая к своим глазам ближе, будто чтобы рассмотреть травму. Ага. На самом деле я демонстрировала ему то, чем меня так щедро наградила природа. Третьим размере не скрытым больше суровой белой тканью.
Пальцы от прикосновения к его коже будто ударило током. Я тихо охнула, переведя глаза с красной крошечной отметки ниже.
- Ничего серьезного, - собственный голос показался мне чужим. Роман Сергеевич был так близко, его запах и тепло казалось укутали меня как кокон, и помимо воли мои пальцы скользнули по коже его лица. Показалась сама себе слепой, которая на ощупь изучает человека, пальцы скользнули по вискам, скулам, обратно вверх ко лбу ...
Наши взгляды встретились. Его глаза, ясные, голубые, похожие на бескрайнее теплое море в котором я начинала тонуть все глубже и глубже. Где-то в районе солнечного сплетения все сладко затрепетало, посылая шпильки то к сердцу то вниз живота, ноги превратились в вату, сильнее оперлась на шефа, забыв как дышать.
Видимо, он хотел меня поддержать. Я буду думать именно так, иначе зачем его горячая большая ладонь легла на мой зад, обхватив ягодицу. От необычности ощущений мне хотелось стонать. Мужская рука прошлась по моему заду оставляя через замшу огненные следы, так же, как я только что ласкала его лицо. Вниз, потом вверх, в то же время наши лица постоянно сближались. Казалось между нами натянулась струна, которая просто заставляет нас сближаться. Неужели сейчас мы поцелуемся? Мысль о том, что я коснусь его красивых скульптурных губ, почувствую их вкус, оставлю кроваво-красные отметки своей помады, будто навеки клеймя его, отозвалась жаром в щеках, нытьем собственных губ, и сбитым ритмом сердца.
Но именно упоминание о помаде заставило меня сбросить наглую руку, что поглаживала замшу моей юбки, и то что было под ней, и сделать несколько шагов назад. Все тело протестовало против таких действий, ноги на высоких каблуках заплетались, в голове еще был сладкий туман. Сердце стучало, так что мешало дышать нормально.
- Вам надо приложить что-то холодное, - кивнула в сторону лба, о травме которого мы давно забыли.
- Надо, - Роман тяжело вздохнул, а я пока он не оправился решила убежать из кабинета. Боюсь, что холодное ему надо прикладывать совсем не в лоб, и он это сам понимает. Окрик нагнал меня у двери: - Аделаида!
- Да, босс, - черт, это перебор, но оно, ей богу, вырвалось автоматически. Рома сжал кулаки, его кадык дернулся, и расширенные ноздри с шумом втянуть воздух, а затем швырнул в меня что-то, что я поймала автоматически. Между пальцами скользнул блестящий белый кружочек пуговицы.
- Это ваше, - пояснил Роман, и приложил ко лбу тяжелый декоративный пресс для бумаг. - Принесите мне немедленно личные дела всех работников.
10 Аделаида
10
Аделаида
Неприятность. Меня ощупали за ягодицы, нагло, пусть не грубо, но достаточно приятно. Но в офисе! А я не этого добивалась. Щеки горят, как лава. Что он теперь обо мне будет думать? Надо было бы хоть пощечину дать по наглых щеках! Чтобы не думал что я из легкодоступных. Вот же дура я. Так уплыть от простого прикосновения. А в нашем деле попасть в разряд доступных, значит навсегда поставить жирный крест на матримониальных планах. На тех кто дает и так жениться не будут.
Прибежала к себе на рецепцию, упала в кресло, тяжело дыша. И главное надо же идти к Елене Батьковне, выполнять важнейшее поручение.
А зачем ему личные дела? Что это он там себе удумал, пока лапал мой зад? Душу тронула тревога. Это же все не просто так, или я слишком подозрительная?
Одернув блузку зашагала в отдел персонала. Царство Елены Ивановны занимало два кабинета. В одном сидели девочки, которые занимались бумагами, табелям и тому подобными вещами. В другом царила сама руководитель отдела. Которая преимущественно ничего не делала, или проводила собеседования первого этапа. Для этого она оборудовала кабинет чуть ли не богаче, чем Стервела. Не знаю, почему Галина Станиславовна ей это позволила, видимо, и сама хотела пускать пыль в глаза соискателям.