Дик Блейз догнал ее на нижней ступеньке, схватил за локоть и прорычал:
— Куда, во имя всех гончих преисподней, ты несешься?!
— Домой! Такси!
— Забудь об этом!
С этими словами он молча потащил ее куда-то в сторону от ресторана. Она попыталась было вырваться, но быстро поняла бесполезность этих жалких усилий.
— А ты куда меня тащишь?!
— К моей машине. Ты — мой гость. Я отвезу тебя домой.
— Я лучше прогуляюсь. Кроме того, у тебя есть еще и другие гости.
— Ими займется Ребекка. Полезай в машину, или мы подеремся на глазах у всего городка!
Что-то в его голосе подсказывало Шерил, что сейчас лучше не спорить, поэтому она молча села в машину. Дик для надежности запер ее снаружи, затем обошел машину и сел за руль. Такое нахальство привело Шерил в ярость, и она стала дергать ручку, но добилась только того, что заорала сигнализация, причем на редкость пронзительно, так что пришлось заткнуть уши. Дик молча выключил сирену и с укором взглянул на Шерил.
Несколько минут они оба молчали. Затем Дик заговорил. Его голос был тих и бесстрастен, но она чувствовала, как в душе мужчины клокочет буря эмоций.
— Неужели ты думаешь, что теперь я позволю тебе просто уйти?
Вопрос был риторическим, а стало быть, ответа не требовал. Машина неслась на полной скорости, и через несколько минут они оказались во дворе усадьбы Роузфилд. Дик заглушил мотор и молча откинулся назад, но, когда Шерил попыталась выйти, он быстро схватил ее за плечо.
— Он мой сын, да?
— Ты действительно хочешь это знать?
Последний шанс уйти, Дик Блейз! Последний шанс сделать вид, что ничего не было и нет.
— Естественно, хочу!
Она набрала воздуха в грудь и произнесла очень медленно и четко, почти по слогам:
— Ронни — твой сын.
Странное дело, ведь Дик почти не сомневался в этом, но его пальцы на руле сжались так, что побелели костяшки, а лицо окаменело.
Шерил искоса наблюдала за ним. Не верит? Ведь она могла быть еще с кем-то в то лето…
— Черт!
Если это радость, то своеобразная. Шерил неожиданно почувствовала сильнейшую усталость от всего происходящего. Она молча открыла дверь, вышла из машины… и припустила бегом по тропинке к коттеджу.
Надо отдать Дику должное, он пришел в себя быстро. Догнал ее на пороге и преградил ей путь в дом.
— Нет, теперь не сбежишь! Или ты думаешь, что можно мне сказать такое, а потом просто отправиться домой пить чай?
— А что еще ты хочешь услышать?
— Многое, черт побери! Все!
Дик втолкнул ее в дом и захлопнул дверь. Испуганная выражением его лица, Шерил метнулась в гостиную, но он немедленно догнал ее.
— Не смей на меня так смотреть! Я не собираюсь причинять тебе боль!
Он уже сделал это много лет назад — и сегодня вечером тоже.
— Я хочу знать только одно. Какого дьявола ты мне ничего не сказала?!
— Я должна была сказать это перед всеми гостями?
— Я имею в виду, когда забеременела.
— И как я должна была это сделать?! Сесть на самолет, прилететь в Америку, встать на первом попавшемся перекрестке и орать «А кто видел Дика Блейза?»?
— Я же послал тебе письмо, просил писать, если тебе что-то понадобится или у тебя будут проблемы… Какие проблемы я мог иметь в виду, как ты думаешь?
— Не получала я никакого письма! Я была в частной школе, когда все выяснилось.
Дик нахмурился.
— Твоя мать! Она перехватила письмо!
Шерил была уверена в одном: мать никогда не подозревала Дика в причастности к беременности ее дочери.
— Зачем ей это было делать? Она о нас ничего не знала!
— Может быть, решила, что я охочусь заодно и за второй ее доченькой.
— Это вполне возможно, ты прав.
— А если бы ты получила письмо? Написала бы? Сказала бы мне о ребенке?
— Я… я не знаю.
Дик отвернулся, подошел к окну. Взъерошил пятерней волосы. Помолчал и сказал очень тихо:
— Трудно поверить. Ронни — мой… наш…
Шерил не могла разобраться в своих чувствах. Еще пару месяцев назад она воскликнула бы: «Он мой и только мой!». Теперь все было иначе. Дик обернулся.
— Почему ты ничего не сказала, когда я вернулся? Столько времени прошло, но ты молчала!
— Откуда мне было знать, как ты прореагируешь? Ты и сейчас не был похож на счастливого отца, когда узнал. Я старалась не причинить вреда Ронни.
Вот тут Дик взорвался.
— Черт бы тебя побрал! И ты взяла бы предложенные мной деньги, на обучение, считая это в глубине души своего рода расплатой за мое отцовство, а сама продолжала бы хранить тайну?!
— Я позволила бы ему приходить, общаться с тобой…
— Ты же собиралась уехать, значит, я не смог бы находиться рядом с ним!
— Неправда!
— Да? А какова правда? Что ж, барышни Седжмур великие актрисы!
— Не смей сравнивать меня с Алиной! Я с тобой в игры не играла, я не пользовалась тобой, я не разбивала твоего сердца!
— Не разбивала? Ты что, правда в это веришь?!
Шерил презрительно фыркнула. Спасительная ярость придавала ей сил.
— Валяй, лелей свою гордость!
— К черту гордость! Теперь, Шер, самое время тебе услышать правду.
— Не уверена, что хочу этого. Иди к своей Алине, так будет лучше.
Она уже взялась за ручку и слегка приоткрыла дверь, но Дик неожиданно оказался рядом и в бешенстве захлопнул ее. Серые глаза горели диким огнем, кулаки сжимались, он почти кричал:
— Тебе придется выслушать! Я не спал с твоей сестрой в то лето, хотя, видит Бог, у меня была масса возможностей…
— Я не слушаю!
— Я даже и не думал о том, что она может мной заинтересоваться. Я просто подвернулся ей под руку. Она переспала бы со мной, хотя не удивлюсь, если она уже проделала это со всеми окрестными парнями. Я-то этого не хотел!
— За дурочку меня принимаешь? Алина всегда добивалась своего.
— Именно поэтому ее так взбесило мое равнодушие, именно поэтому она наврала вашей матери и меня выперли из усадьбы!
— Это что же получается? Мама выгнала тебя, потому что ты НЕ спал с ее дочерью?
— Не передергивай! Она услышала другую версию и действовала согласно ей. Она и понятия не имела, какова ее дочка на самом деле, но ты-то знала и даже пыталась меня предупредить…
— Ты посмеялся надо мной…
— Потому что для меня была дикой сама мысль об этом. Неужели в это так трудно поверить? Для меня всегда существовала только одна из сестер Седжмур, и это не Алина!
— Прекрати! Мы оба знаем, что я просто подвернулась под руку!
— Господи, Шерил! Почему же ты так к себе относишься? Да мне нравилась ты, только ты, больше чем просто нравилась! В ту ночь, когда мы занимались любовью, я был счастлив, хотя и понимал, что это неправильно, потому что ты — девчонка, а я — взрослый парень. Ведь ты была невинна?
— Нет!
— Да я же и тогда это понял, но ты сбила меня с толку. Господи, мне до сих пор стыдно за то, что я сделал с тобой той ночью. Для тебя это было впервые, а я был груб…
— Нет, не был!
Пусть оставит все свои извинения для Алины!
— Ладно, прошлого все равно не изменить. Но неужели ты не веришь мне насчет Алины? Не веришь, что я и в самом деле предпочел тебя? И предпочитаю до сих пор?
А как сразу поверить в то, чему не верила десять с лишним лет?
— Хорошо, я тебе докажу. Где спальня!
— Что?!!
— Спальня! А, вон там…
— Что ты делаешь?
Дик тащил Шерил за собой по коридору, так что вопрос был более чем глупый.
— Делаю то, что давно хотел сделать. Ты просто не хотела слушать… Свет оставить или выключить?
— Я… ты…
— Значит, выключить.
В темноте он жадно и яростно поцеловал ее в губы. Шерил слабо пискнула:
— Мы не можем…
— Почему?
Следующий поцелуй пришелся в шею.