Веселый хруст ворот я услышал уже через пару часов работы тарана. Мы всего-то раза четыре поменяли личный состав, чтобы не снижать скорость. И, когда первые доски проломили, выяснилось, что это ничего не решает. За воротами собрали самую настоящую баррикаду, куда стащили вообще все, что только можно.
— Если в лоб пойдем, много людей положим, государь, — мрачно пробурчал Абарис, который столько палок обломал о своих парней, что смерть каждого из них воспринимал так, как будто его обокрали.
— План Б! — буркнул я. — Всегда должен быть план Б! Вот как знал, что здесь непросто будет.
— Так что делаем-то? — непонимающе посмотрел на меня Абарис.
— Ворота доламывайте, — ответил ему я. — Сейчас отвлечем их самую малость. Только бы не переборщить… Мне этот город целым нужен.
Вот же парадокс. Мы заправляем лампы оливковым маслом, а ведь разжечь его очень сложно. На фитиле масляные пары горят, самые легкие фракции. И вроде бы все верно, но тут есть небольшая хитрость. Масло холодного отжима имеет температуру воспламенения куда меньше, чем обычное, и у нас тут все масло именно такое. Только масло нужно брать второго отжима, с котором меньше органических примесей. А еще оно должно быть прогорклым, уже частично окислившись.
Если добавить туда истолченную в мелкий порошок серу, ладан, смолу и хвойные опилки, то получается совсем другой разговор. Только нужно все это нагреть, растворить ингредиенты в масле, не дав ему вспыхнуть, а потом пропитать получившимся составом тряпки, сделав что-то вроде большого фитиля. Если на эту дрянь факел бросить, то горит так, что мое почтение! Я всю зиму промучился, пока подобрал нужные пропорции. В горючем составе масла едва половина.
— Гренадерам на позицию! — скомандовал я, и Абарис весело оскалился. Мы уже приготовили на месте пару сотен заправленных горючей смесью гранат, и он одну из них уже опробовал. Отличная штука, главное, чтобы в руках не лопнула, обдав гренадера потоком жидкого огня. Мы не сразу приноровились к этому оружию…
Тимофей выскочил из дворца и заорал как резаный, едва не наступив на змею, которая проскользнула прямо под его ногами. Он этих тварей боялся до ужаса. Даже ужей, один из которых пополз по улице, где его затоптали матерящиеся воины. Когда на Хаттусу шли, стражник прямо перед ним наступил на кобру, которая цапнула его за ногу. Там и схоронили парня, а змею кое-как забили палками, гоняя по всему лагерю. С тех самых пор Тимофей, который не боялся копий и стрел, на всю ползающую живность смотрел с отвращением и опаской. Даже на скорпионов, которых приходилось порой жрать с голодухи.
— Откуда здесь взялась эта дрянь? — встряхнул он за грудки воина, который охранял вход во дворец.
— Н-не з-знаю, — простучал зубами тот. — С неба прилетела.
— Ты пьяный, что ли? — Тимофей от злости покрылся багровыми пятнами.
— С-сам с-смотри! — протянул воин грязный палец куда-то за спину начальства.
Черная точка в небе, которую Тимофей углядел острым глазом, приближалась с каждым ударом сердца, все увеличиваясь, а потом пробила черепицу богатого дома, стоявшего в сотне шагов от дворца. Оттуда повалили орущие бабы, жены какого-то писца, а потом и сам писец, который ревел, как раненый слон.
— Владычица! Владычица разгневалась! — верещали горожане, пугая до икоты суеверных воинов. — Змей своих наслала! Спасайтесь, люди! Владычица карает нас!
Тимофей побледнел и застыл, до боли сжав рукоять меча. Богиня, которой поклонялось бабье на Кипре и Крите, повелевала змеями. Ее прямо так и изображали, с двумя гадами в руках. Эти статуэтки в каждом богатом доме имеются.
— Плохо дело! — прошептал Тимофей. — Неужто Эней и Великую Мать уговорил помочь. Да что он ей пообещал-то? Неужто тысячу быков дал, если она ему благоволит так?
Видимо, к схожей мысли пришли и остальные воины, собрать которых в строй не могли даже угрозы расправы. Гелон метался по улицам, рассыпая проклятия, но из четырех сотен сохраняли разум едва ли две. Остальные либо побежали к западным воротам, которые осаждающие по странной случайности перекрывать не стали, либо забились в дома горожан. Они боялись гнева богов.
— Эниалий, покровитель воинов, помоги мне! — вскрикнул Тимофей, когда наткнулся на два трупа с посиневшими лицами. Тут совершенно явно не ужик поработал, а какая-то ядовитая тварь, которой до ужаса не понравилось лететь с неба в глиняном горшке. В горшке?