— Хрисотемида, Лаодика, Электра! — залюбовался царь. — Девочки мои. Выросли-то как. Замуж пора выдавать. Я вам подарки богатые привез.
— Отец! — Электра, его любимица, выбежала вперед и обняла его крепко. — Я так ждала тебя!
— Прикажешь ужин подавать, господин мой? — с каменным лицом спросила Клитемнестра, одетая без обычной пышности. Напротив, вид ее скорее быдл траурным, неподобающим той, кто встречает царя-воина из долгого похода.
— Подай, — кивнул Агамемнон. — На сытый живот и поговорить можно.
— Я распоряжусь, — ответила царица и неспешно выплыла из мегарона.
— Орест где? — негромко спросил царь, и дочери смущенно потупились. Все, кроме Электры, которая никогда за словом в карман не лезла, а правду говорила даже тогда, когда ее и говорить-то не стоило.
— Сбежал наш брат, — ответила царевна. — Как только Эгисф на трон сел, так сразу и сбежал.
— А где Эгисф? — продолжил свою мысль царь.
— Да как только гонец из Навплиона примчал, — задорно улыбнулась девушка, — так он золота в мешок напихал, взял колесницы и с десятком людей ускакал куда-то. У него воинов много, но он их по дальним углам расселил. Не одна неделя пройдет, пока соберет всех.
— Понятно! — протянул царь и проследовал в соседние покои, куда его пригласил виночерпий, сопровождавший поклонами каждое свое слово.
Ужин накроют неподалеку, в малом зале. В мегароне, где нет потолка, зимой уж слишком холодно. Небольшой уютный симпосион, лишенный какой-либо помпезности, встретил царя приятным теплом и ароматами смол, которые бросили в жаровни. Ладан! Кипрский ладан. Редкая штука с тех самых пор, как банды «живущих на кораблях» взяли Энгоми. Агамемнон снял пояс с кинжалом и устроился на ложе, к которому рабыни понесли блюда со свининой, с жареными дроздами и свежим хлебом.
Крошечные тушки, безжалостно сплющенные поваром в тонкую лепешку и обжаренные на сковороде, лежали горой, источая умопомрачительный запах. Агамемнон втянул его в себя и жадно схватил птичку, съев ее в два укуса.
— Дрозды хороши! — заявил он, облизывая масляные пальцы. — Трав не пожалели.
— Зима же, — непонимающе посмотрела на него царица. — У нас всегда дрозды зимой прилетают. Вот, наловили к твоему приезду.
— Да просто я уж и забыл, когда жрал по-человечески, — признался Агамемнон, кроша крепкими желтоватыми зубами нежные птичьи косточки и сплевывая их в небольшой горшочек, который поставили перед ним для этой цели.
— Все лепешки да каша, — прошамкал он, жадно опустошая блюдо. — Вначале посытнее было, а потом куда хуже стало. Редко, когда свинью, козу или корову какую добудем.
Кратер с вином, рассчитанный на десяток человек, опустошался немыслимыми темпами, и виночерпий, повинуясь движению брови царицы, разбавлял вино едва ли пополам. Сегодня праздник, хмельным весельем никто не укорит.
— Ты насытился, господин мой? — спросила Клитемнестра, когда Агамемнон уже осоловел и громко рыгнул, показывая свое удовольствие от сегодняшнего ужина.
— Да, от пуза поел, — ответил царь, и царица повела рукой.
— Дочери мои, оставьте нас с отцом, — произнесла она, а когда девушки вышли, — дала команду слугам. — Все вон!
Служанки, прислуживавшие за столом, виночерпий и мальчишка-раб, который подбрасывал уголь в жаровни, бесшумной стайкой покинули зал, а Клитемнестра повернула к мужу лицо, искаженное ледяной яростью.
— Да как ты мог так со мной поступить? Бессердечный ты негодяй! Ты хоть знаешь, что я тут пережила?
— Чего-о? — Агамемнон даже рот раскрыл от невероятного изумления. — Мне это снится сейчас? Да я целыми неделями мечтал, как тебя со стены сброшу! Я хотел быками тебя разорвать! Кожу содрать живьем! Ты ведь, тварь, Микены без боя сдала и в постель легла с моим врагом! Эгисф отца убил! Или ты забыла?
— А что мне еще оставалось делать? — взвизгнула Клитемнестра, с каждым сказанным словом все больше переходя на истошный крик. — Я должна была в одиночку город оборонять? Ко мне твои гекветы пришли и условия выставили. Или я Микены Эгисфу сдаю и замуж за него выхожу, или конец и мне, и детям моим. Ты думаешь, как я ему улыбалась все эти месяцы? Как в постель с ним ложилась? Да я умереть хотела каждое утро! Я Ореста услала сразу же, чтобы не убили его. Эгисф над моим сыном уже нож занес, я едва успела спрятать его! Ты хоть это понимаешь?!!! Как мне еще в лоб твой медный достучаться?