Королевский зал для совещаний по праву назывался таковым. Драпированные драгоценным синим бархатом стены. Каскад хрустальных люстр, и большие характерные, скрученные свечи с благовониями, что доставили сюда из дальнего храма безмолвных монахов Диоса. И картины. Конечно же картины. Если Антонио и испытывал что-то похожее на зависимость, то только от картин. Он коллекционировал их жадно и страстно, его собрание могло поспорить размерами с государственной казной. Да что там, он даже специально нанял человека, который следил за тем что монарх не тратил на свое увлечение слишком много средств. Иногда он уверял себя в том, что, как и все не заберет их с собой на тот свет, и что все его картины останутся во дворце ради услады взоров его потомков. Но платить жалования слугам и солдатам картинами нельзя, а значит и опустошать казну также.
С трудом оторвав взгляд от своего недавнего приобретения, картины-портрета неизвестной девушки, что прямо у него на глаза написал молодой, но безусловно талантливый парнишка, Антонио заставил себя сфокусироваться на своей левой деснице.
Нильсон Повелитель Птиц имел не лучший вид. Он сильно пострадал в сражении с непонятной тварью в виде гигантского ока, что парила над Трилисом и уничтожала столицу невероятной силы магическими лучами. Несмотря на кажущуюся медлительность, и уязвимость, демонический глаз едва ли не отправил человека платинового ранга на тот свет. Да что там?! Нильсон натуральным образом проиграл то сражение, и если бы он не пребывал в тот момент в своей сильнейшей форме, феникса, кладбище могло бы пополниться еще одной, свежей могилой.
Часто даже довольно приближенные к трону личности не понимают каким таким образом, левой десницей короля, мог стать человек занимающий всего лишь ступень чуть выше среднего. Антонио никогда не отвечал на подобные вопросы, и старался держаться от лиц слишком явно показывающих свою некомпетентность подальше. Никто и никогда не говорил, что левая рука монарха Трилиса должна отличаться силой. Нет, нет, и нет. Только длиной и количеством пальцев, не более.
- ...таким образом, - заканчивал свою речь, бледный Повелитель Птиц, - по предварительным подсчетам, полное восстановление столицы, с помощью текущих сил, займет срок в полтора месяца.
- Спасибо Нильсон, - мягко произнес король, и позволил верному другу и соратнику сесть на свое место и отдохнуть. - Мы подумаем, как можно ускорить ремонт. Но сейчас нас волнует другое. В ужасающем сражении мы потеряли ряд ценных сотрудников. Смертью храбрых пал столичный градоначальник и несравнимый в своей эффективности, генеральный координатор гильдии авантюристов, Нора Двуглавая секира. Как бы сильно мы все не скорбели, но чем быстрее найдем замену, тем скорее вернем порядок. Потому мы приказываем всем собравшимся обдумать личности возможных кандидатов, и озвучить их на завтрашнем заседании.
Мужи и женщины, советники и помощники, представители сознательной аристократии и прочие доверенные люди. что собрались за большим, длинным столом из белого дерева, закивали на слова своего правителя. Каждый из них уже мысленно плел свою паутину, и думал, как не застрять в чужой. Антонио вздохнул, он видел их насквозь, хотелось бы верить, что видел всех и каждого. Оставалось надеяться, что завтра он сможет поломать самые коварные планы, и подберет действительно стоящих людей. Все же не дело так напрягать Нильсона, он и так на ногах еле стоит, так и еще и взвалил на себя чужие обязанности. Но кому сейчас легко?
Поднявшись со своего места, Антонио распустил собрание, и по праву короля, первым покинул комнату. В коридоре его мгновенно окружила четверка тяжело оснащенным гвардейцев. В первое время после коронации, больше всего молодого монарха бесило именно это - безумная помешанность всех окружающих на его безопасности. Ведь он мог и сам о себе позаботиться, но нет, так не положено и все тут. Со временем он привык, перестал обращать внимание на подобные мелочи. А позже, даже признал их эффективность и полезность. Пускай его охрана подчас не обладала большой личностной силой, но она всегда была настороже, и могла принять на себя первый удар.
Через несколько минут, стремительной походкой он ворвался в свои личные покои. Небольшая, но тяжелая корона, привычно легла на деревянный бюст. Длинный ярко-красный плащ полетел куда-то в сторону спальни. Антонио с наслаждением расстегнул верхнюю пуговицу из чистого золота, на своем камзоле. Испив чистой воды, он прошелся к ростовому зеркалу и критически осмотрел себя в профиль и анфас. Кажется, он снова набрал пару лишних килограмм, да и тренировочную площадку он не посещал уже недели две. Плохо. Нельзя запускать себя, и так стремительно терять с трудом наработанную форму.