А сейчас она с нежностью осматривала старую опустевшую детскую и с сожалением привыкшей к дому кошки думала, что уже через три дня придется навсегда ее оставить.
— Ах, Ньютон! — воскликнула Маргарет. — Наверное, все мы с сожалением покинем эту милую комнату.
— Честно говоря, мисс, лично я грустить не собираюсь. Глаза уже не такие острые, как прежде, а здесь так темно, что чинить кружева можно только у самого окна, на жутком сквозняке. Того и гляди замерзнешь насмерть!
— Зато уж в Неаполе будет светло и тепло, так что отложите штопку до лучших времен. Спасибо, Ньютон, я сама отнесу. Вы и без того заняты.
Маргарет отправилась вниз по лестнице с целой охапкой шалей в руках, вдыхая их пряный восточный аромат. Поскольку Эдит все еще спала, тетушка попросила ее исполнить роль манекена. Никто не подумал, что высокая, безупречно сложенная Маргарет, по случаю траура по дальнему родственнику отца одетая в черное шелковое платье, с особым блеском представит пышные складки роскошных шалей, в которых маленькая хрупкая Эдит попросту утонула бы. Маргарет безучастно, без единого слова стояла под люстрой, пока тетушка деловито расправляла драпировку. Время от времени, когда приходилось поворачиваться, она бросала быстрый взгляд в каминное зеркало, улыбалась при виде знакомых черт в ярком, достойном сказочной принцессы убранстве, бережно прикасалась к тонким тканям, с удовольствием ощущая их невесомую мягкость, и гордилась собой, по-детски радуясь великолепию. В эту минуту дверь внезапно распахнулась, и дворецкий торжественно объявил о приезде мистера Генри Леннокса. Некоторые из дам испуганно отпрянули, словно стыдясь сугубо женского интереса. Миссис Шоу приветственно вытянула руку, а Маргарет продолжала стоять неподвижно, покорно исполняя роль вешалки для шалей, устремив ясный, веселый взгляд на вошедшего гостя, словно не сомневалась в его сочувствии собственному нелепому положению.
Мистер Леннокс не успел к обеду, и сейчас тетушка погрузилась в подробные расспросы о брате и сестре, приехавших вместе с ним из Шотландии, чтобы исполнить на свадьбе почетные роли свидетеля жениха и подружки невесты, а также о прочих членах семейства. Маргарет поняла, что в услугах манекена здесь более не нуждаются, и посвятила себя развлечению гостей, о которых хозяйка мгновенно забыла. Спустя минуту, щурясь и моргая от яркого света, из соседней комнаты появилась Эдит со спутанными локонами, напомнив разбуженную, но еще не до конца проснувшуюся Спящую красавицу. Даже во сне она инстинктивно почувствовала, что ради члена семейства Леннокс стоит встать, и принялась засыпать гостя вопросами о дорогой Дженет — пока еще неведомой, однако уже горячо любимой будущей золовке. Только гордость удержала Маргарет от ревности к выскочке-сопернице. Тем временем тетушка поддержала общий разговор, и она позволила себе отступить на запасную позицию. Генри Леннокс столь прямо и сосредоточенно посмотрел на свободный стул рядом, что сомнений не осталось: как только Эдит закончит допрос, он немедленно его займет. По сбивчивым рассуждениям тетушки трудно было понять, появится ли жених этим вечером, так что визит брата оказался едва ли не приятным сюрпризом. Теперь скучать точно не придется. Вкусы их в значительной степени совпадали. Лицо Маргарет светилось искренним, открытым интересом. Вскоре Генри Леннокс подошел, и она без тени смущения или застенчивости приветствовала его сияющей улыбкой.
— Полагаю, вы с головой ушли в работу — разумеется, чисто женскую. Ничего общего с моими юридическими штудиями. Игры с пестрыми шалями разительно отличаются от заключения контрактов.
— О, я знала, что, застигнув нас в минуту незамутненного восторга, вы искренне позабавитесь, однако индийские шали и в самом деле не имеют себе равных.
— Ни на миг не сомневаюсь в их непревзойденных достоинствах. Да и цены вполне соответствуют качеству. О лучшем и мечтать не приходится.
В комнату один за другим вернулись джентльмены. Гул голосов заметно сгустился.
— Это последний званый обед? Другие до четверга не планируются?
— Нет. Кажется, после сегодняшнего вечера наконец-то удастся отдохнуть — впервые за несколько недель. По крайней мере, суета позади: все готово к событию, достойному целиком занять и ум и сердце. Буду рада улучить минутку и спокойно подумать. Не сомневаюсь, что Эдит чувствует то же самое.