— Ещё когда ты из спальни вышла. У тебя одна половица чуть скрипит, — подарили мне искреннюю улыбку и окинули пристальным взглядом.
Невольно я поёжилась, опасаясь реакции от мужчины.
— Что-то не так? — чуть нахмурившись, спросил он и сделал шаг в мою сторону.
— Я… — невольно отступила я, скрестив руки на груди.
— Не бойся, мне можешь рассказать абсолютно всё!
И ещё шаг в мою сторону, он уже в метре от меня. До этого кухня мне казалась намного больше, а тут два шага, и вот он уже стоит возле меня. Слишком близко! Ещё немного, и я даже почувствую запах его кожи, одежды… Смотрит чуть настороженно, я чуть ли не реву уже. Даже сама не могу понять причины страха, вдруг накатившего. Как будто ушат ледяной воды вылили на голову. К горлу комок подступил, а на глаза слезы навернулись. Я чувствовала себя последней истеричкой: минуту назад всё было отлично, и вот на тебе, получи состояние панической атаки!
— Родная, — с привычной теплотой в голосе произнёс Джа и сделал последний, разделяющий нас шаг. Заключил в объятия. — Расскажи мне, что тебя пугает.
— Одежда…
Пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы сказать одно-единственное слово.
— В каком смысле «одежда»? Моя? Тебя что-то в ней не устраивает?
Только сейчас я отдала себе отчёт в том, что мне до безумия нравится его запах. Свежий, с каким-то не совсем понятным привкусом. Будто какой-то специи. Невозможно понять, но близко к зеленому яблоку и хвое. Нечто среднее. Меня успокаивает этот аромат, даже дышать стало легче.
— Чем ты так пахнешь?
— Мой запах? Ты уже его слышишь? — прозвучало крайне удивлённо.
— А так не должно быть? — приподняла я голову и попыталась заглянуть Джа в глаза. Но он слишком высокий, особенно в таком положении.
— Должна, но думал, это произойдёт позже. Даже не верится, что твоё принятие меня происходит так быстро. Это невероятно!
Он поцеловал меня в макушку и отстранился.
— Давай, рассказывай, что там с одеждой не так, а я пока буду готовить. Хорошо? — и мне в который раз подарили потрясающую улыбку. Джа отвернулся к плите, продолжая что-то там готовить. Я выдвинула один из стульев и присела на него, сложив руки в замок и зажав их коленями. Детская привычка сохранилась по сей день, почему-то именно в таком положении я чувствую себя более комфортно.
Говорить напрямую боялась, поэтому молчала в попытке найти удобный подход к вопросу. В конечном итоге пришла к выводу, что будет лучше начать сначала. Тем самым получив и парочку ответов на имеющиеся вопросы. Хоть что-то уберу из своего мысленного списка.
— Ты ведь и правда… видел мои воспоминания?
Было немного стыдно задавать этот вопрос. И я понимала причину. Если ответ положительный, то Джа видел всё, что только можно представить в худших кошмарах. И я боялась его реакции на моё прошлое, на меня саму из-за этого прошлого.
Возможно, звучит банально, но я чувствовала себя грязной.
Есть такая жирная, мерзкая, чёрная копоть. Маслянистая, которую почти нереально вывести. Она забила все поры на моем теле, она везде, размазана по мне толстым слоем, и я никак не могу от неё избавиться. Она мешает дышать, говорить, двигаться, из-за неё атрофируются положительные эмоции и цветут негативные. Она заставляет цепенеть при одной мысли об Адаме, будто замерзает на теле, парализует своим чёрным ядом. Убивает все живое внутри.
Я прикрыла глаза, будто ожидая вердикта судьи на смертный приговор, уже будучи готовой к такому исходу.
— Да, я всё видел… И я хотел его прикончить, как только нашёл. Но не мне решать его судьбу…
Я открыла глаза и посмотрела на Джа. Он выглядел напряжённо. Мешал что-то на плите, но в таком положении и с таким усердием, что больше напоминал палача, готовящегося к казни. Не хватало только толпы, скандирующей его имя в желании увидеть смерть человека.
— Может, для тебя это будет и сложно, но тебе предстоит заняться этим. Не обязательно сейчас. У нас на это есть вечность. А пока он может посидеть у себя в клетке, ему и там отлично! — прозвучало очень зло и даже как-то беспощадно. — Что ты там говорила насчёт одежды?
Джалиан повернулся ко мне лицом и тепло улыбнулся, чуть приподняв одну бровь. С лопаткой в одной руке, сковородкой в другой выглядел он презабавно. Вроде и грозный крианец, но вот он на моей кухне, готовит ужин, будто нормальный человек. Это выглядело уютно.
— Адаму… Ему не нравилось, когда я так одевалась, — еле выдавила я из себя, чуть не подавилась воздухом, честное слово.
Мужчина оставил сковородку в покое и подошёл ко мне ближе, присел на корточки и попытался заглянуть в глаза. Я же старалась избежать его пронизывающих насквозь глаз.
Бывают такие взгляды горячие, тёмные, уносящие тебя из реальности, взгляды, от которых становится жарко. У него он именно такой, и не из-за цвета. Именно сам взгляд такой.
— Ты боишься, что мне что-то не понравится в этих пижамных штанах с кроликами и морковкой, что-то в этой маечке на тонких лямках?
Он оперся о мои колени. По всему моему телу пронеслась стая бешеных мурашек, стало жарко. Пришлось прикрыть глаза и смотреть на него из-под ресниц. Горло перехватило, и на вопрос я кивнула головой. Пусть понимает, как сам того желает, мне страшно, но тянет к нему... Нереальный диссонанс чувств.
— Значит, и то, и другое… Ты потрясающе пахнешь, — совсем по-звериному повёл он носом чуть, прикрыв глаза и наклонив голову.
Такое замечание любую заставит покраснеть. Я не исключение из массы. Ещё немного, и меня будет колотить от одного его присутствия. Да, я дико его хочу. В трусиках уже влажно, хоть иди и меняй опять. Боже! За что мне такое?! Ещё никогда в жизни не испытывала таких противоречивых чувств. Страх и дикое возбуждение. Нереальный коктейль.
— Ладно, давай идти осторожно… — резко он открыл глаза и посмотрел на меня. — Алиса, я понимаю твои страхи, но я — не он. И никогда им не стану. Для каждого крианца пара — это нечто вроде святыни. Её нужно оберегать, лелеять, любить до изнеможения, абсолютно безгранично. Для нас пара — что-то превосходящее ваше понятие любви. Это твоё сердце и твоя душа, нет ничего важнее неё! Нет в истории моего народа, чтобы он тронул её хоть пальцем и причинил боль. Какой безумец сможет вонзить себе в сердце нож, когда у него всё прекрасно и на это нет причины?
На секунду мужчина замолчал, что-то обдумывая, а я пыталась сообразить и применить понятие пары на практике, только у себя в голове.
— Смотри, мы рождаемся такими, как ты нас видишь: сильные, с разными способностями, можем переходить по тени и питаться энергией вместо нормальной еды. Но вот здесь, — взял он мою руку и приложил к своей груди. Я сразу же ощутила твёрдую мышцу под футболкой и в который раз покрылась румянцем. — Мне нравится, когда ты вот так стесняешься. Но продолжим!
Он выглядел очень напряжённым. Слова давались будто с трудом.
— Здесь у нас пустота, пока мы без пары. Будто не все цвета можно видеть, не чувствуешь некоторых вкусов, не можешь ощутить некоторые эмоции… Как только её находишь, эта дыра в груди... она исчезает, и ты видишь все по новой! Это нереально объяснить, дорогая. Но ты даже не представляешь, как мне хочется разорвать этого урода на куски своими же руками… Пропорционально желанию к тебе, я бы сказал.
Я сидела и слушала этот монолог и верилось очень с трудом. Хотя Рита мне уже говорила такое, другими словами, но смысл именно такой там подразумевался. Я хотела верить, всем сердцем хотела, но страх во мне пустил корни слишком глубоко и я так просто от него не избавлюсь.
— Я понимаю, что ты не причинишь мне вреда, но это сильнее меня! Я даже сама себе не отдаю отчета, когда вздрагиваю от резких движений или чуть повышенного голоса. Это въелось на уровне инстинктов, — постаралась я оправдаться перед мужчиной, но это была просто пустая трата времени. Он уже всё знал, он всё понимал и принимал.
От лица Джалиана