Теон не возражал. Он смотрел, как она спускается по лестнице и исчезает внизу. Он слышал, как она перепрыгивает через несколько ступенек, шлепает лошадь по спине, отодвигает камни от двери, витиевато ругаясь, как это было у нее заведено. Он почувствовал дуновение холодного воздуха… А потом настала тишина.
- Аша? – с тревогой позвал он. Что если она ушла, что если ее утащило чудовище, вылезшее из-под снега? Что если Рамси ждал их снаружи всю ночь?
Снова тишина, которая длилась несколько ударов сердца. Затем он услышал, как его сестра быстро идет через нижний зал, а потом она поднялась наверх и одним рывком забралась к нему.
- Гребаное пламя преисподней, - выругалась она. – Снаружи есть люди.
- Люди? – холодный пот потек у Теона по спине. – Сколько? Где?
- По меньшей мере пятьдесят, а то и сотня. Довольно далеко, с той стороны поля. Я слышала, как они разговаривают, но слов разобрать не могу. Не знаю, кто это, но похоже, не Болтоны, не Фреи и не Баратеоны.
«Старые боги», - подумал Теон.– «Они знают мое имя».
- Что нам делать?
- Останемся здесь, будем сидеть тихо. – Аша уже затаскивала лестницу наверх. На ее сильных жилистых руках вздувались мускулы. Десять пальцев на руках, десять на ногах. – Снега насыпало фута на два. Если попытаемся выбраться, они сразу поймут, что мы здесь были. Остаемся здесь. Сидим тихо.
Теону не нужно было повторять дважды. Он дрожа накрылся одеялом с головой и лежал так, слушая, как колотится сердце. Пару раз он выглядывал наружу и видел, что Аша стоит на коленях у окна, напряженная и неподвижная. Он решил было присоединиться к ней, но тут его сестра сказала:
- Твою ж мать. Они идут сюда.
Нет. Нет! Так нечестно, он просто хотел, чтобы их оставили в покое. Но вдруг Аша отбежала от окна и распласталась на полу. А потом раздался могучий удар в дверь, сначала один, потом другой. Послышался низкий голос, словно доносящийся из бочки:
- Ну-ка, кто здесь прячется? Выходи! Хар!
«Уходите», - лихорадочно взмолился Теон.– «Уходите, уходите, уходите».
Но эти люди не ушли. Вместо этого раздался громкий треск, когда дверь сорвали с петель, и в нижнем зале послышались тяжелые шаги. Лошадь испуганно заржала при виде пришельцев, уничтожив слабую надежду на то, что их не найдут. Другой голос произнес:
- Это самая безобразная лошадь, какую я видел за всю свою жизнь. Такую даже красть стыдно, разве что какой-нибудь разрыцарский рыцарь прискачет на ней ко мне и будет умолять, чтобы я принял ее из его рук.
- Да уж, ты прав, Сорен, - фыркнув, промолвил первый. – Хорошо, что мне с моим здоровым членом на лошадь не залезть.
- Да уж, Великанья Задница, ты-то у нас здоровый куль с дерьмом. Убедись сперва, есть ли у тебя шанс заполучить эту развалину. – Второй повысил голос. – Вам лучше вылезти, поклонщики. Это Сорен Щитолом, Харль Охотник, Странник и Великий Морж. Да, еще Тормунд Громовой Кулак, но он не в счет.
«Одичалые», - подумал Теон. К счастью, ему не много доводилось общаться с вольным народом, но любой, кто достаточно прожил на Севере, слышал истории об одичалых. – «Что они делают так далеко к югу от Стены?»
По крайней мере, это не Бастардовы ребята. Теон не хотел, чтобы его застрелили, он не хотел, чтобы они поднялись наверх и убили их с Ашей, и в нем проснулась храбрость, о которой он уже и забыл. Он отбросил одеяло и подполз к лазу, ведущему вниз.
- Мы наверху, - крикнул он. – Пожалуйста, не трогайте нас.
Одичалые подпрыгнули, дернулись, и, заметив его, в один голос выругались.
- Что это, тысяча адских тварей, такое?
- Я думал, это призрак.
- Да уж, похож, нечего сказать. – Тот, кто называл себя Сореном Щитоломом, махнул Теону. – Эй, ты, давай спускайся, мы хотим получше тебя рассмотреть. Медленно, и никаких выкрутасов.
Теон послушно спустился по лестнице. Он не попытался подойти ближе и притворился, что не заметил их взглядов, в которых отражались отвращение и изумление. Наконец Сорен сказал:
- Тебя как звать, поклонщик?
- Теон. Теон Грейджой. – Ему понравился этот вопрос. Он почувствовал себя лучше, более уверенно.
- Грейджой… - Одичалые обменялись хмурыми взглядами; его имя было для них пустым звуком. Но потом высокий седобородый здоровяк сказал:
- Хар, разве это не он взял Винтерфелл? Лорд Сноу говорил, это он убил его братьев.
Приступ паники пронзил Теона, словно удар клинка.
- Нет, - взмолился он. – Нет, я не убивал. Не убивал я, не убивал я Брана и Рикона. Эти головы… они не их, а мальчишек с мельницы. Я никогда не хотел…
- Значит, ты просто убил каких-то мальчишек с мельницы, поклонщик, - заметил Сорен Щитолом. – Всего-то делов.
- Что? – раздался голос с чердака. Прежде чем Теон успел запретить ей, Аша спрыгнула вниз, и одичалые, поняв, что она представляет собой большую угрозу, чем он, тут же достали оружие. Но она подняла руки, показав, что безоружна, и они неохотно опустили мечи. Все ее внимание было приковано к Теону. - Что ты сказал?
- Я… - Он пытался произнести эти слова снова. – Я… не убивал Брана и Рикона. Не убивал я.
Аша смотрела на него, и казалось, это никогда не кончится. Наконец она промолвила:
- О боги, - и с содроганием отвернулась. – Ты столько выстрадал за это… и ты не убивал?
- Нет. Не убивал. Я не знаю, где они.
Одичалые обменялись удивленными взглядами.
- Этот парень ненормальный, что твой тенн, - сказал Тормунд Громовой Кулак. – Думаю, если б лорд Сноу знал, ему было бы легче лежать в холодной могиле. Но если ты тот, кто это сделал… думаю, мы захватили неплохую добычу, ребята.
- Нет… - Не надо. Все что угодно. Только не это. – Я не добыча. Я просто Теон. Я… я был Вонючкой, но теперь нет. Пожалуйста. Мне жаль. Мне жаль. Мне так жаль.
- Хватит трепаться, парень, - сказал Тормунд уже мягче. – Мы едем на юг, чтобы сражаться за лорда Сноу, раз уж он сам не смог. Мы освободим Винтерфелл и Манса-налетчика, и чем скорее мы это сделаем, тем скорее он будет править нашим народом. – Он усмехнулся щербатой улыбкой. – Так что ты нам поможешь.
- Как? – Теон едва не разрыдался, поняв, что его дом в башне под снегом, где Аша пела ему, утрачен навсегда. – Что вы хотите, чтобы я сделал?
- Ну, не могу сказать, что мы особо хотим видеть тебя рядом с собой, что б ты там ни думал. – Тормунд поскреб бороду. – Вернешься в Винтерфелл. Расскажешь нам то, что нам нужно знать. Мы здесь не для того, чтобы мудохаться с королем Станнисом и его сбродом и проливать кровь за них. Я скажу тебе, зачем мы здесь. – Одичалый протянул руку и положил огромную тяжелую лапу Теону на плечо. – Победа. Свобода. Месть.
========== Алейна ==========
Алейна проснулась посреди ночи, услышав снаружи встревоженные голоса. Она повернулась на другой бок и прислушалась: кто-то спрашивал, послали ли за мейстером, а ему отвечали, что Колемон уже идет. Маленький лорд в настоящий момент мирно спит, но продолжительность и тяжесть припадка взволновали всех, кто был рядом.
«Роберт», - подумала Алейна. Она оттолкнула тяжелые одеяла – осторожно, чтобы не разбудить Ранду, - и спустила ноги с кровати. Обычно она спала в своей комнате, но Ранда настояла, что хочет выслушать все пикантные подробности ее последней встречи с Гаррольдом Хардингом. Они уже трижды выезжали на прогулку, и Гарри был воплощением очарования, галантности, нежности и остроумия. Он восторженно внимал каждому ее слову и смеялся, даже когда ее шутки были не особенно смешными. Он расточал ей глупые романтические любезности, и ему было чрезвычайно трудно отказать. Теперь Алейна очень легко могла понять, как ему удалось оставить по меньшей мере двух девушек с бастардами в животах.
Тем не менее, она не доверяла ему ни на секунду. Мне велели завоевать его, может, и ему велели завоевать меня? Джоффри мог вести себя как прекрасный рыцарь, когда это было ему нужно. Алейна накрепко запомнила предостережения Петира насчет брачной ночи, и поэтому позволила Гарри лишь несколько целомудренных поцелуев. Как ни странно, это ни капли не охладило пыл Гарри, наоборот, лишь распалило его, и этому обстоятельству, как глубокомысленно заметила Ранда, было одно простое объяснение.