Достойная королева Севера.
На короля Диана решилась поднять взгляд лишь в самую последнюю очередь. Все еще несколько бледный после болезни, он выглядел сейчас поистине грозным правителем, готовым вершить суд над предателем.
Диана успела сделать еще пару шагов вперед, прежде чем один из стражников дернул ее за руку. Мир вновь сузился лишь до нее и Робба Старка. И только сейчас она смогла заметить, что он не столько зол, сколько потерян. Точно таким она видела его после дезертирства Теона. Сломленным, преданным.
— Робб, — голос Эшфорд был хриплым из-за долгого молчания, и тихим, но она знала, что ее услышали. Синие глаза Старка вспыхнули неожиданной злобой.
Если предать волка, то расплата будет страшной.
— Замолчи. Я достаточно наслушался твоих лживых речей, — рука его крепко сжимала рукоять меча, закрепленного в ножнах.
В зале вновь повисла тишина, и все до единого смотрели на Диану со смесью злости и презрения.
— Позволь мне объяснить…
— Этот сундук нашли в твоей комнате, — игнорируя ее слова, начал Робб. — Знаешь, мне было очень любопытно прочитать твои записи. Почитаем вместе еще раз?
Он кивнул страже, и та повела Диану к столу, на котором стоял сундук. Ее грубо усадили на один из стульев, Робб сел рядом и резким движением открыл сундук. Диана чуть подалась вперед и с ужасом поняла, что листов там меньше, чем должно быть.
— Сегодня прибыл гонец из Винтерфелла, — голос молодого короля стал тише, но та злость и одновременно боль, что слышалась в нем, была для Дианы страшнее самого громкого крика. — Ты знала, что там случилось.
Не спрашивал. Утверждал.
— Знала и не сказала, — с этими словами он извлек тот самый лист о Бране и Риконе, и скомкав его, выбросил куда-то себе за спину.
— Ты скрыла от меня письмо Сансы, в котором она намекнула на угрозу Северу, — продолжил он, доставая из сундука следующий лист.
Оборванный лист с ее записью о письме.
Теперь ясно: Вестерлинги хорошо покопались в ее сундуке, тщательно отбирая «нужные» записи.
— Ты за моей спиной переписывалась с Варисом и Цареубийцей.
Она словно была на суде и ей зачитывали обвинения.
— И, наконец, ты написала Дейнерис Таргариен! — последние слова Старка заставили Диану удивленно вскинуть голову и с ужасом взглянуть на Робба.
Что? Нет! Она не писала Таргариен. Хотела, да, но не писала!
Старк же как-то горько усмехнулся и протянул ей письмо, написанное незнакомой рукой.
«Неожиданно было получить от вас послание с предложением мира. Вы говорите, кто король Севера признает мои права на престол, но чем вы можете это подтвердить? Одних слов мне недостаточно, леди Эшфорд.»
Строчки плыли перед глазами, Диана поверить не могла, что люди способны на такую подлость.
— Робб, я не писала, это… — девушка запнулась на полуслове, увидев, каким взглядом на нее смотрит Старк.
Не важно, что она скажет сейчас, он не поверит ни единому слову. Для себя Робб уже все решил.
— Выйдите все.
Этот приказ прозвучал неожиданно не только для Дианы. Арья попыталась что-то возразить, но Робб достаточно грубо оборвал все возражения, велев даже стражникам покинуть зал. После того, как за последним человеком закрылась дверь, Робб позволил себе сгорбиться и откинуться на спинку стула. В один миг он, казалось, постарел на десять лет. Он молчал, устало рассматривая Диану из-под полуопущенных ресниц. На какое-то мгновение Эшфорд показалось, что он готов выслушать, готов поверить, но когда он заговорил, Диана поняла, что все кончено.
— Ты просила верить тебе, и я верил. Ты говорила, что так надо, и я делал. Мне говорили, что ты очень беспокоилась обо мне, часами не отходила от меня, пока я был без сознания. Я помню все, что ты говорила перед битвами. Как убеждала меня, что я все делаю правильно. А на самом деле все это время ты вела тайную игру за моей спиной. Знала, что ждет моих братьев, но молчала. Знала, что я не признаю Дейнерис королевой, но написала ей почти что от моего имени. Называлась Хранительницей, а сама была всего лишь самозванкой. Ты говорила, что меня предадут. Но ты не говорила, что будешь одной из предавших.
Лучше бы он кричал. Лучше бы он разгромил тут все, ударил бы ее саму. Сделал хоть что-то, но не был таким спокойным и не смотрел на нее так! Он был разбит, сломлен, предан. И все это из-за нее.
— Робб, умоляю, выслушай меня, — поддавшись порыву, Диана встала и опустилась на пол, рядом со стулом Робба, беря его за руку. – Да, я действительно писала эти записи. Чтобы не забыть. Я действительно скрыла от тебя письмо Сансы и не сказала о братьях. Но не потому, что хотела сделать тебе больно. Пойми, там нет и половины моих рукописей. Вестерлинги специально оборвали листы, а половину и вовсе выкинули. А это чертово письмо, Робб, я не писала Дейнерис! Да, я не Хранительница, но я правда делала все, чтобы помочь тебе! Робб, я…
— Нет, — он одернул руку, — не хочу тебя слушать. Довольно. Стража, — громко крикнул он, резко вскакивая со своего места, — в темницу ее!
***
Когда Санса впервые увидела Джоффри, он показался ей очень красивым. Белокурый принц с благородными чертами лица. Рыцарь из сказок. Он прогуливался с ней по садам Красного замка, подарил ей чудесное ожерелье и называл своей леди.
Сейчас же, Джоффри кажется ей ужасным монстром из самых страшных рассказов Старой Нэн.
Он исхудал, и кожа его приобрела землистый оттенок. Он часто ранил себя о сломанные мечи, торчащие из трона, и из-за этого на руках его стали появляться струпья. Теперь он водил ее по подземельям, показывая измученных им же узников темниц, и дарил багровые синяки.
А она все еще его невеста. И это, пожалуй, самое ужасное.
Сегодня он вновь проводил «эксперименты» над узниками темниц. Санса знала, что Красный замок стал называться таковым после Восстания Баратеона, ведь тогда его стены окропила кровь всей королевской семьи. Однако Старк считала, что по-настоящему Красным он стал именно сейчас, в правление Джоффри. Он пытал людей в тронном зале и называл это «экспериментами», он заставлял придворных смотреть на это, упивался болью своей жертвы и страхом своих людей. Сансе всегда доставалось место в первых рядах на подобные представления. Но сегодня Джоффри превзошел сам себя.
Сперва он пытал кузнеца: бедняга посмел выковать королю доспехи, «недостойные его величества», и поплатился за это пальцами на руках и ногах. Затем это чудовище принялось за повариху. После был мальчишка-мельник, на теле которого король вырезал какие-то одному ему понятные символы.
А сейчас он велел развести костер прямо в центре зала. Джейме, стоящий неподалеку от Сансы, очень часто тянулся к мечу, но каждый раз одергивал себя, лишь бросая тяжелые взгляды на своего короля. Серсее было позволено не присутствовать на этих представлениях.
- Моя милая невеста, - вытирая руки о белоснежное полотенце, проворковал Джоффри, направляясь к Сансе.
Его дублет был насквозь пропитан чужой кровью, но королю, казалось, это даже нравилось.
– Этот костер для тебя.
Сансе показалось, что из легких разом выбило весь воздух. Она побледнела и ее начало трясти от страха. Что-то подсказывало ей, что Джоффри не шутит.
- Твоего деда поджарили в этом самом зале в собственных доспехах. Поговаривают, что Старки хорошо горят. Я хочу это проверить, – он улыбнулся, и улыбка эта заставила затрястись от страха не только Сансу.
Но все вокруг молчали. Старк знала, что они позволят ему сжечь ее, потому что не хотят сами оказаться на костре.
Король схватил ее за руку и поволок к уже наполовину сложенному костру. Старк упиралась, кричала, молила его одуматься, но тот железной хваткой вцепился в ее руку и неумолимо двигался вперед. Слуги выполняли свою работу максимально быстро, придворные упорно делали вид, что не слышат мольбы о помощи.