— Нет, прошу, не надо!
Стража тут же двинулась вглубь подземелий, к камере кричавшей, а лекарь, казалось, прирос к полу. К чертям все, к чертям план, нужно действовать здесь и сейчас. Вытащив из-за пояса кинжал, он уверенно двинулся вслед за стражниками. Однако картина, открывшаяся ему у камеры Дианы заставила лекаря замешкаться буквально на пару мгновений. Спиной к камере, с мечом наперевес стоял никто иной, как Вилис Мандерли:
— Если вы сейчас же не откроете эту чертову дверь, клянусь Старыми Богами, я убью вас.
— Без приказа короля мы не… — уверенная речь в мгновение сменилась предсмертными хрипами и противным булькающим звуком, когда кинжал лекаря вонзился в глотку стражника. Вилис же, словно по молчаливой команде лекаря, вступил в бой со вторым стражником и после короткого поединка вонзил меч тому в живот.
Ульрих же, не теряя времени, сдернул у мертвого стражника с пояса связку ключей и поспешил открыть замок решетки.
— Возьми факел и иди ближе, — приказал он Вилису, присаживаясь возле тела Дианы. Ульриха пугали ее широко распахнутые глаза, затянутые белесой пеленой и запекшаяся кровь в уголку рта.
— Она жива? — Едва слышно спросил Вилис, держа факел над телом Эшфорд, чтобы Ульрих мог лучше осмотреть свою подопечную.
— Сердце едва бьется.
— Нужно отнести ее наверх и…
— Не будь идиотом, Вилис Мандерли. — Устало одернул юношу лекарь. — В этом замке никто не даст нам ей помочь, иначе, как думаешь, стал бы я убивать стражника, не дав ему сообщить королю о случившемся? — Чуть подрагивающей рукой лекарь провел по лицу Дианы, закрывая ей глаза. — Вот что, Вилис Мандерли, если ты ей друг, то ты поможешь мне вынести ее из замка.
— Сделаю все, что будет нужно.
До потайного выхода из подземелий они добрались достаточно быстро. Ульрих указывал дорогу, а Вилис нес тело Дианы, и с каждым новым шагом ему казалось, что тело ее становилось все холоднее.
Когда они, наконец, увидели слабый свет в конце прохода, Ульрих позволил себя облегчено выдохнуть.
— Когда все закончится, ты вернешься к камере, в которой держали Диану и выпьешь содержимое этой склянки. — Когда Вилис опустил тело Дианы на повозку Ульрих передал юному лорду маленькую склянку с прозрачной жидкостью. — Ты потеряешь сознание, а после все симптомы будут указывать на то, что тебя недавно сильно ударили по голове. Скажешь всем, что я оглушил тебя. Пусть все выглядит так, будто мы сбежали.
***
Подвыпившие лорды поднимали кубки за здоровье короля, за грядущую победу и за головы Ланнистеров на пиках. Слуги сновали туда-сюда, меняя быстро пустеющие кубки с дорнийским вином, элем и медовухой. Длинные дубовые столы были заполнены различными яствами, начиная с перепелов и заканчивая хорошо прожаренным кабанчиком в меду. Стол короля и его семьи находился на неком возвышении, что позволяло Роббу хорошо рассмотреть всех, кто веселился в просторном зале Крэга. Вон уже изрядно захмелевший Карстарк, а вон и молодой Амбер, почти поваливший на пол хорошенькую служанку. Его людям нужен был этот праздник и Робб это понимал. Но самому ему казалось невозможным веселиться теперь, в свете всех произошедший событий.
Рядом с ним сидела его мать, слуги говорят, что после вести о смерти сыновей она расцарапала себе руки и, если бы Арья не удержала ее, изувечила бы и свое лицо. Робб хотел как-то облегчить ее горе, но, увы, это не было возможным.
По другую сторону от него сидела Арья, цепкий взгляд ее наблюдал, казалось, за каждым в зале. Робб уже не в первый раз подумал о том, что его младшая сестрица стала гораздо старше своих лет и, возможно, на троне стоит сидеть ей, а не ему.
Рядом с Арьей сидел Джендри Баратеон. В начале пира Робб объявил о намерении Джендри бороться за титул лорда Штормовых земель и какого же было его удивление, когда каждый северный лорд выразил молодому Баратеону свое уважение и заявил о готовности помочь в благородном деле. Все же, необычное сходство Джендри с молодым Робертом сильно действовало на людей. Роббу тогда подумалось, что если бы вместо него самого тут стоял Джон Сноу, то старые лорды упали бы на колени, приняв Джендри и Джона за вернувшихся с того света Роберта и Эддарда.
Последнее место за столом, справа от леди Кейтилин, занимала улыбающаяся Джейн Вестерлинг. Вот уж кто точно не мучили внутренние демоны, и кто был просто доволен вечером. Робб знал, что скоро он должен будет пригласить ее на танец, и часть его действительно радовалась этому. Но другая его часть упрямо твердила, что ему нужно спуститься в темницу. Зачем, он и сам не знал, но что-то в нем упрямо требовало этого. Однако он дал себе слово, что не взглянет на предательницу до самого суда.
— А где же Вилис Мандерли? Я не видела его со вчерашнего дня. — Вопрос Арьи вывел Робба из раздумий и заставил еще раз внимательно осмотреть зал. Вендел, младший брат Вилиса, был увлечен разговором с лордом Гловером, но где же сам молодой лорд Мандерли? Хотя, учитывая его привязанность к Диане, ответ вполне очевиден.
— Очевидно, у него есть более важное дело, нежели этот пир. — Сухо отозвался Робб, давая себе слово обязательно поговорить с лордом Мандерли о его неуважительном поведении по отношению к хозяевам замка.
— Ваше высочество, ваше высочество, — запыхавшийся мальчишка слуга склонился позади него, беднягу буквально трясло от страха.
— В чем дело? — Вставая со своего место и становясь рядом со слугой спросил молодой волк.
— Побег из темницы, мой король, двое стражников убиты.
— Кто? — Хотя, король, казалось, заранее знал ответ.
— Лекарь Ульрих убил двух стражников и помог леди Эшфорд сбежать. Лорд Мандерли без сознания, его перенесли в его покои и…
— Довольно, я тебя понял, можешь быть свободен.
— Нельзя этого так оставлять, Робб — зашипела Арья, подскакивая со своего места.
— Сядь, сестрица, сядь и радуйся вечеру. — Даже не оборачиваясь к сестре проговорил Робб. — Лорд Баратеон, составите мне компанию в одном деле? Матушка, леди Джейн, вынужден вас покинуть, прошу прощения.
***
Это был ее четырнадцатый день рождения. Бабушка пекла свой фирменный торт и скоро должна была приехать тетушка Анна. Диана буквально летала по дому в предвкушении праздничного обеда и подарков от любимых тетушки и бабушки.
Девочка остановилась перед зеркалом, улыбаясь своему отражению и разглаживая складки белоснежного летнего платья. Бабушка заплела ей косички, и от этого казалось, что Диане должно было исполниться не четырнадцать, а девять. Интересно, а когда ей исполнится двадцать, она будет выглядеть на четырнадцать? Пришедшая в голову мысль заставила девчушку звонко рассмеяться и, подмигнув своему отражению, она помчаться к входной двери, в которую только что постучали.
— Тетя Анна! — Распахивая красную дверь, громко приветствовала свою тетушку именинница, однако за дверью оказалась вовсе не ее горячо любимая тетя. На деревянном крыльце стояли двое мужчин. Девочку немного напугали незваные гости, оба высокие и широкоплечие они огромными скалами возвышались над худенькой Дианой.
Один из них, тот, что чуть ниже ростом, обладатель густой рыжей бороды и маленьких, водянистых голубых глаз, шагнул внутрь дома, грубо отодвигая Диану в сторону.
— Бабушка, — громко позвала Диана, когда и второй гость бесцеремонно прошел в их маленький домик. С кухни послышался шум, а затем в дверном проеме показалась Маргарет, вытирающая руки о край фартука. Увидев гостей, старая женщина испуганно вскликнула, непроизвольно отступая на шаг назад. Испугавшись такой реакции бабушки, Диана бегом рванула к ней. Весь тот детский задор, который был в ней еще минуту назад, бесследно исчез, делая Диану вновь серьезной, заставляя ее почувствовать ответственность за бабушку.
Второй же из мужчин, по-настоящему огромный обладатель злых черных глаз, хищно улыбнувшись, двинулся вперед, в руке его появился огромный нож.
— Долго ты пряталась от нас, Маргарет. — Насмешливо пробасил он, после чего грубо схватив Диану за руку и отшвырнув ее в сторону, навис над старушкой.