Взобравшись на очередной холм, я окинул взглядом местность.
«Зима, люди!»
«Вижу» — так же мысленно отозвался я и остановился.
Нанощит уже был сформирован, а вот с остальным я не спешил. Вообще, непонятная ситуация: откуда здесь могут быть простые люди? Здесь, в зоне почти вечной мерзлоты? Я преодолел сотни километров пути, никого не встретил и уже думал, что так будет и дальше, но ошибся. Тем страннее выглядит эта встреча. На соседнем холме, на расстоянии буквально трехсот метров от меня стояли две человеческие фигурки и активно махали мне руками. Одна фигурка явно была женская, если верить моим модернизированным органам зрения. Из одежды на них были ярко-оранжевые комбинезоны, что косвенно навевало мысль о какой-нибудь арктической экспедиции. С такого расстояния я не мог просмотреть информацию о них и это сильно напрягало.
Постоял минуту, смотря на так и машущих мне людей. Странно это все, чего они машут-то? Я их увидел, можно и перестать семафорить. И чего они ко мне не идут? Опасаются? Если так, то чего тогда внимание к себе привлекали? Постоял еще минуту и начал потихоньку приближаться к так и не переставшим махать руками людям.
Достигнув зоны действия Радара, остановился и быстро вчитался в строки информации. Так, Зыбкий, Путь Хомо, второй уровень. Варежка, Путь Хомо, первый уровень. На первый взгляд ничего необычного, но это только на первый. Как за все то время, что на Земле идет Схождение, они не смогли пойти по какому-либо Пути? Маскировка? Не похоже, Радар молчит, а я ему верю, он у меня прокачен неслабо.
«Ева, готова?» — обратился я мысленно к помощнице.
«Да!» — коротко отозвалась она.
Ладно, пора вступать в контакт. Поднялся на холм и неспешно стал подходить к местным жителям, к этому времени переставшим размахивать руками. Остановился в шагах десяти от них.
— Доброе утро, — миролюбиво поприветствовал я парочку.
— Да с хера ли? — скривился Зыбкий, показав свой гнилой рот и сплюнул на землю. — Ты кто дятел, и на кой хрен тебя сюда занесло?
— Беги, — тихонько, одними губами прошептала Варежка, немолодая, лет сорока женщина довольно крупных форм.
— Тихо, сука! — тут же вызверился на нее Зыбкий, ткнув в бок локтем. — Накажут же обоих, дурында!
Дальше слушать я не стал. Ева мгновенно активировала Ускорение, а я уже отпрыгивал в сторону. Одновременно с этим из хранилища выпрыгнул шарик Модуля Скрытности, только вот активироваться он не успел. Я застыл в полете, болтаясь в воздухе, как бабочка пойманная рукой энтомолога.
«Зима, атака на ментальном уровне!» — в крике Евы явно слышались панические нотки.
Что-либо предпринять я не успел, сознание погасло сразу, без каких-либо прелюдий. Раз, и я уже в мире грез.
Голова болела жутко. Я уже и забыть успел, что так бывает. Обновленный организм, казалось, навечно избавил меня от этого чувства, а вот оказалось, что нет. С трудом открыл глаза, чтобы через секунду их закрыть. Боль резанула по глазным нервам так сильно, что я даже непроизвольно прикрыл руками глаза, пытаясь как можно быстрее избавиться от света.
— По первяни всегда так, потом привыкнешь… — сиплый, явно прокуренный голос раздался откуда-то слева. — Когда «каплю» выродки вживляют, всегда по шарам сначала долбит. Но это ничего, пройдет скоро.
«Ева!» — позвал я мысленно.
Ответа не последовало. И вот это беспокоило меня гораздо сильнее остального. Я уже понял, что я практически голый, если не считать трусов. Лежал я на металлическом полу, если верить ощущениям. Вот и вся информация, которой я на данный момент располагал. Отсутствие моего ИИ могло означать многое, вариантов масса, и ни одного хорошего. Пришлось повторить попытку с открытием глаз.
Не спеша, буквально на миллиметр приоткрыл веки, и на этот раз все прошло благополучно. Боли не было. Подождал пару секунд и еще немного увеличил поток поступающего света в глаза. И снова никакой боли.
— Во-о-от. Я же говорил: быстро проходит, — все тот же голос слева.
Полностью распахнул глаза и уставился на высокий потолок, с тускло горевшей на нем лампочкой. Затем подобрал ноги и попытался встать.
—А вот это ты зря, — хмыкнул все тот же голос.
Меня повело в сторону и, не удержавшись, я впечатался лбом во что-то металлическое. Особой боли не испытал, ведь болевой порог у меня теперь очень высокий, да и сама кожа, встретившаяся с препятствием совершенно не повредилась. Ей теперь для потери целостности гораздо большее усилие надо испытать, чем банальное столкновение с чем-то твердым.