Замерла с расставленными в стороны руками, в позе манекенщицы, шагающей по подиуму. Соколиным зрением я не обладала, но и без очков могла безошибочно определить, кто это. Светлые джинсы, чёрная водолазка под горло, руки в карманах, подбородок вздёрнут, смотрит прямо на меня.
Я была спокойна до этой минуты. Не испытывала сильного беспокойства, страх отошёл на второй план, адреналин в крови затмевал все прочие чувства, но при одном лишь взгляде на этого мужчину моё сердце затрепетало. Хотелось шагнуть вниз и очутиться в его объятиях как по волшебству. Хотелось ощутить его руки на своём теле. Хотелось прикоснуться к нему самой. Взгляда не могла оторвать, таращилась на него как заворожённая, лишь мощные толчки сердца в груди напоминали о том, что я существую.
— Стой! — неожиданно заорали снизу. — Стрелять буду!
Я дёрнулась от неожиданности, одновременно с этим оборачиваясь назад, забыла напрочь, что стою на узком брусе, на высоте в три этажа. На практике убедилась, что мысли материальны, когда моя правая нога подогнулась, левая соскользнула с бруса, а я, всё так же с расставленными руками, полетела вниз, грудью вперёд. Слыша, как коротко выругался Брагин, как дёрнулась в мою сторону одинокая фигура.
Люблю Родину-матушку. За берёзы раскидистые, за эту гибкую стать, не давшую мне размозжить глупую черепушку. Успела схватить тонкую ветвь одной рукой, существенно снизила скорость падения, а когда она с хрустом сломалась под тяжестью моего веса, на помощь пришла следующая. Я почувствовала, как она пружинит под ногой, как проскальзывает вниз пятка, успела согнуть ногу в колене, повисла на ветке вниз головой, готовясь услышать уже знакомый хруст, но сук выдержал.
Я не успела даже выдохнуть, порадоваться неслыханному везению, как раздался выстрел, оглушая и вместе с тем приводя в чувство. Напрягаю пресс, хватаюсь руками за сук, снимаю ногу и спрыгиваю вниз, неловко приземляясь, чувствуя, как хрящи между костей молят о пощаде, упираясь ладонями в землю. Подскакиваю и бегу в сторону машины Брагина, превозмогая тупую боль в самых неожиданных частях тела, слегка припадая на правую ногу.
Мечтать надо осторожнее.
Спустилась я быстрее своего старшего товарища, но к машине мы подоспели почти одновременно. Он вылетел из подъезда с бледным лицом и широко распахнутыми глазами, наверняка готовясь соскребать меня от земли, продолжая держать в руках сотовый. Резко сменил траекторию, заметив меня, лихо запрыгнул в салон и рванул, не дав мотору прогреться, скрываясь с места преступления дворами. Молча, сосредоточенно, направив всё своё внимание на дорогу.
Лишь изрядно удалившись, он сбавил ход, свернул на тихую удочку и припарковался, с трудом разжав руки на руле, чтобы дотянуться до ключа и заглушить мотор.
Повернулся ко мне, а меня пробрало до мурашек от его взгляда, полного сожаления, боли и досады на самого себя.
— Я старый дурак, — сказал тихо, едва шевеля губами.
— Да полно Вам, Глеб Борисович, — состроила недовольную мину и закатила глаза. — Если уж на то пошло, то вина целиком и полностью лежит на чёртовом опере. Или кто он там… — задумалась и поморщилась: — А если не кривить душой, то виновата сама. Вполне успела бы дойти, если бы ворон не считала.
Обмякла в кресле и вытянула вперёд руки. Из увечий — пара царапин. Ну, сухожилие под коленом ещё побаливает. Наверняка где-то под одеждой несколько синяков.
— Поверить не могу, что подверг тебя такой опасности… — бормочет Брагин. — Пень безмозглый! И ради чего?!
— Должна напомнить, что выбор был за мной, — осадила его жестко. — А если продолжите стенать, я Вас уважать перестану, — Брагин поморщился, а я покачала головой: — Всё-таки выстрелил…
— Вряд ли стреляли со стороны управления. Оснований у него не было. Когда заметил тебя, ты была даже не на подведомственной территории.
— Значит, опер…
— Уверен, что он, — кивнул согласно, а я удивилась:
— Вы его видели?
— Торчал там с самого начала. Не удивлюсь, если ехал за нами от лаборатории. Но заметил я его уже после того, как ты зашла в здание.
— И зачем ему стрелять в меня? — спросила хмуро, а Брагин удивленно вскинул брови:
— Почему сразу в тебя? В воздух. Внимание на себя отвлёк, до забора всего ничего, если бы с той стороны подбежали, смогли бы рассмотреть тебя в мельчайших деталях, а так… максимум, что сможет описать постовой в своём отчёте — округлые ли у тебя бёдра и какого цвета волосы. Не видел ещё ни одной задницы на информационной доске под красной надписью «Внимание! Розыск!».
Я хохотнула, а он улыбнулся и немного расслабился, стянув перчатки.
— Точно! — хмыкнула, снимая остатки своих, и тут же замерла, коснувшись уха и скривившись: — Твою мать…
— Наушник? — вздохнул Брагин, а я посмотрела на него виновато. — Не бери в голову. Даже если найдут, даже если выделят ДНК или снимут частичный отпечаток, даже если будет образец для сравнения, никогда не докажут, что ты обронила его именно в момент падения, а не прогуливаясь днём ранее.
Я пошарила по задним карманам, достала ключи, вернув их владельцу, и свой телефон, с ухмылкой повертев в руках.
— Даже экран не разбила.
— Везение не бывает бесконечным, — сказал поучительно.
— Я вот тут знаете, что подумала… — протянула с хитрым прищуром, — брус-то совсем новенький. Будто только со строительного рынка.
— А я всё ждал, когда ты меня в это носом ткнёшь, — хмыкнул в ответ и завёл мотор.
— Шесть метров, как Вы его поднять-то умудрились на крышу?
— Племянник подсобил, — пояснил старый лис. — Я верёвки вниз скинул, он привязал, поднялся и вместе затащили.
— И как Вы ему это объяснили?
— Никак, — ответил строго, — я этого дебошира столько раз из кутузки вытаскивал, пока на службе был, что он готов был и слазить сам. Флешку не потеряла?
— Обижаете, — фыркнула, сунув руку в вырез и пошарив в бюстгальтере.
— Припрячь, — хмыкнул, глядя на дорогу. У старика отличное периферийное зрение! Впрочем, никакой он не старик, пятьдесят шесть, если мне память не изменяет. — Надо поспать и со свежей головой проанализировать.
Ага, как же.
Чуть только поднялась в квартиру, опрометью бросилась к ноутбуку. Файлов было много, я отправила все на печать и, пока усиленно работал принтер, стянула с себя грязную одежду, осматривая тело перед большим зеркалом. Из того, что не было видно — лишь пара синяков на ноге, да и то на одной.
— Чудеса… — пробормотала задумчиво, накинула халатик и взяла в руки приличную стопку бумаг.
В меде я успела повидать всякое, но вид начавшего разлагаться трупа всё равно поднял волну отвращения. И именно с ним совпал тот самый образец ДНК, что мы выделили из волосков. Второй образец, с флешки опера (иначе мысленно я того парня уже и не называла), в базе вообще не нашёлся. Интересно, откуда он у него? Подумаю над этим позже. Третий образец, с моих губ, среди улик так же нашёлся и был объединён с убитым одним номером дела, по которому я нашла и скачала всё остальное.
Итак, ДНК номер один. Убитый, молодой мужчина, биологический возраст — в районе тридцати. Не опознан. Перед смертью был жестоко избит, в отчёте патологоанатома полный перечень увечий, но сбитые костяшки однозначно говорили о том, что он дал достойный отпор. Был взят образец ДНК с его лица и рук, он-то и совпал с образцом опера. И я отчётливо помню, что его руки ещё не зажили, так что не было ни единого повода заподозрить фальсификацию. Но он ли убил? Неизвестному трижды выстрелили в спину, одна пуля застряла в ребре, две другие прошли насквозь, одна пронзила сердце, но в отчёте баллистиков фигурирует лишь извлечённая из кости. И причина тому — убитый найден в лесополосе, что доказывают фотографии, а вот где он встретил свою смерть? Крови на фотографиях почти нет, тело перемещали. Существенно бы упростило задачу, будь у меня на руках отчёт выехавшего на место оперативника, но в базе криминалистической лаборатории хранились лишь улики.
У убитого в заднем кармане джинс был найден клочок бумаги с адресом, написанным корявым почерком, как будто писавший — ученик начальной школы. По этому самому адресу был произведён обыск, изъята зубная щётка, проведён анализ. ДНК номер два, совпавшая с ДНК с тела убитого, совпавшая с ДНК, которую я скрупулёзно отделяла от своей. Третьяков Дмитрий Викторович.