- Нет, - ответил Кано, жадно подавшись вперед на пару с Кадиром, решившим, что сейчас услышит что-то важное.
"Нет!" - вторил ему Сирше.
Вот же... какие охочие до новых слов.
- Пожалуй, это значит, что вы двое очень хорошо понимаете друг друга и почти в большинстве случаев одинаково мыслите, - я задумалась, пытаясь понять, правильно ли объяснила. - Да, вот так.
- Очень яркое слово, - осторожно заметил Кадир, когда Кано пояснил ему все на лаадском. Он-то говорил куда лучше меня.
- Пожалуй, - я улыбнулась и прикрыла глаза. - Кано, а у вас вообще поют?
Нечаянно вырвавшееся слово напомнило мне, что я хотела как-нибудь поинтересоваться праздниками и развлечениями этого мира. Картины видела, значит, здесь были художники или кто-то вроде них. В Лааде Андреас рассказывал о скульптурах королев в крупных городах, значит, скульпторы тоже присутствовали. А писатели и певцы?
- Поют, - кивнул Кано. - У Повелителя есть придворный певец - Амранай, это титул. Когда мы, например, празднуем очередную годовщину Повелителя или кого-то из его семьи, Амранай всегда выступает с хором молодых учеников.
- А барды? Это путешествующие певцы, - пояснила я.
- Нет. А зачем? - удивился парень. - Все, кто умеет и желает петь, живут в городах. К тому же... такие свободные профессии доступны либо средним сыновьям из зажиточных кругов, либо потомственным певцам... Ну или кому-нибудь из Низинных поселений или из Рабочих кругов. Зачем певцам где-то бродить?
- Ну... мир посмотреть, себя показать, - я криво улыбнулась и взглянула на Кадира. - А в Лааде?
- У нас поют обычно гимны и восхваляют в песнях Королев, - улыбнулся в ответ юноша. - А развлекаемся мы обычно танцами. У нас много разных танцев, даже безумных.
- Ну вот, - расстроилась я, - а мне не показали ни одного.
- Танцы можно устраивать только в настоящих городах, - принялся оправдываться Кадириэйт, и Кано хлопнул его плечу.
- Ничего страшного. Мы же вернемся еще в Лаад.
- Именно, - я довольно хмыкнула. - А художники? В Рагнале я видела картины...
- В Рабочих кругах много потомственных художников, чьи семьи с благословения Гриана Да изображают нашу страну, - далахер улыбнулся. - Мама, например, коллекционирует изображения рек и озер. Только она почти никому их не показывает.
- Заметно, - усмехнулась я. - У вас же по всему дому развешаны ковры.
- Да, - Кано как-то поскучнел и посмотрел в окно. - Дома всегда были ковры... Мама говорит, что в них хранится тепло Гриана Да, потому что ткачи вплетают собранные солнечные лучи.
- А это правда? - в этом мире я бы такому даже и не удивилась.
"Нет", - лаконично ответил вместо него Сирше.
- Сомневаюсь, - парень вздохнул и взглянул на Кадира. - А у вас? Я не видел ни одной картины.
- А мы не считаем, что можем рисовать, пока живем под землей, - грустно ответил тот. - У нас были художники... Они даже заключили между собой союз и объявили всем, что не станут рисовать, пока не вернутся на поверхность, где огромное число красок и где Солеа сумеет одобрить их картины. Только это было еще до моего рождения, и они сдержали обещание.
- Как-то это печально, - пробормотала я и попробовала сменить тему. Мои спутники враз погрустнели, вспомнив, похоже, не самые радужные моменты своей жизни. - А праздники?
Они переглянулись.
- В Рагнале есть День солнца, - чуть веселее ответил Кано. - И годовщина Повелителя или кого-то из его семьи. Есть Ночь Далаха.
- Ночь?
- Да... В свете Гаелах Ан и Гриана Да все далахеры выходят на улицы, и тогда же совершают переход на другой уровень Далаха. Я, например, мог мы оказаться уже в Срединном Далахе, - Кано резко умолк и только снова тяжело вздохнул. - У нас не очень много праздников, - наконец тяжело добавил он. - Кажется, мы слишком скучный народ. Хотя, - парень посмотрел на меня в упор, - у жителей Низинных поселений вполне могут быть свои празднования.
- Может быть, - кажется, опять неправильная тема, и Кано стало еще грустнее. Я закусила губу. - А в Лааде?..
- Похоже, в отношении праздников мы схожи, - усмехнулся Кадир, показавшийся вдруг в полусумраке кареты старше. - Есть женские праздники, и мужчины подробностей не знают. Есть День празднования восхождения королевы на престол, отдельные дни взросления.
- Дни взросления? - озадаченно спросил Кано, посмотрев на друга.
- Да, - кивнул тот, - это личный праздник каждого. Когда по истечении года мы становимся старше.
- У нас такого нет, - далахер потер глаза. - Мы отсчитываем сразу пять лет. Я не так давно праздновал свою Пятилетку - Кьюгиар.
- Но тогда получается, что время бежит быстрее, - как-то ошарашено проговорил Кадир. - Пять лет... Мы ведь живем не настолько долго!
- Разве? - парень пожал плечами и вдруг замер. - Кадир, какая у вас продолжительность жизни?
- Кажется, самое большее - сто пятьдесят, - настороженно ответил юноша. - Хочешь сказать, что...
- Мой дедушка умер в триста лет, - прямо сообщил Кано. - Вернее, двести девяносто девять, но до кьюгиара не дожил всего два месяца.
Я закашлялась, во все глаза уставившись на друга.
- Сколько?!
- Триста, - растерянно повторил он. - Кадир, но ведь вы живете совсем мало... Наш предел, как говорит Шаман, - пятьсот лет. В таком возрасте умер отец нынешнего Повелителя. И мамин папа ушел к Гриану Да, кажется, в триста семьдесят лет. Тогда почему у вас так мало?..
Кадир схватился за голову.
- Подземная жизнь! - застонал он и чуть скатился в сторону, когда карету слегка встряхнуло из-за очередной кочки. - Мы совсем не живем под светом Солеа, и он не в силах питать нас жизнью. Мы должны, - выдохнул он и сжал руки опешившего Кано, - мы должны вернуться на поверхность, пока еще живем более ста лет. Я боюсь представить, что будет, если наша жизнь уменьшится лет до восьмидесяти. Это же...
- Страшно, - закончил за него тихо далахер. - Так мало, так быстро... Легче сразу умирать.
Я изумленно слушала их диалог и начинала чувствовать себя почему-то слегка ущербной. Пятьсот лет, сто пятьдесят лет - да для нас на земле такой возраст просто недостижим!
"А сколько вы живете? - озадаченно поинтересовался Сирше. - Сто тридцать?"
"Восемьдесят-девяносто лет, - весело ответила я. - Ну, есть уникумы, которые больше ста проживают, но это очень и очень редко. Один человек на шесть миллиардов".
Тупуа вдруг замолчал.
"Сирше?.."
Он появился передо мной в облике мальчишки, отчего Кано и Кадир резко вздрогнули, и бросился ко мне на шею, крепко обнимая.
"Это же плохо! Почему ваш бог так жесток? За что он не желает продлить существование своих детей и обрекает ангелов-хранителей на боль после расставания? Почему, Тали?"
- Тали? - осторожно позвал меня Кано, и я моргнула, чувствуя, что на глаза у самой навернулись слезы.
Духи-хранители не умеют плакать, но в голосе Сирше сейчас звучало такое отчаяние, такая беспомощность, что мне его стало жаль. Он обнимал так, словно хотел защитить от моего злого и нехорошего с его точки зрения бога, и ничего не оставалось, как обнять в ответ, успокаивающе поглаживая по спине.
"Тише, Сирше... Для нас это нормально, слышишь? Мы всегда так жили, а раньше, много раньше, люди умирали в более раннем возрасте".
"Это страшно, - всхлипнул тупуа, хотя у мальчишки были совершенно сухие глаза. - Как же хорошо, что ты пришла сюда, Тали!"
Хорошо, да уж...
- Что случилось? - непонимающе спросил Кадир, встревожено глядя на появившегося Сирше. - Ему больно?
- Нет, он просто узнал, сколько живут люди в моем мире, - невесело усмехнулась я, не переставая гладить мальчика по спине. У него дрожали плечи, словно он действительно заходился в рыданиях.
- И сколько?..
- Девяносто лет.
Кадир только охнул, Кано ошарашено взглянул на меня, потом на Сирше и закусил губу. Не сговариваясь, парни встали и оба подошли ко мне.