И вот настал благословенный бишек-туй!.. По степному тракту потянулись тарантасы, заиграли мелким звоном бубенчики резвых троек, в первом тарантасе ехали и степенно беседовали сваты Ильмурза и Бурангул, во втором — сватьи, а в следующих — молодые родичи, на телеге везли подношения.
В доме будущего свата Мирзагита их встретили радостно и достойно. Сперва нарекли девочку-невесту Аклимой. Затем порозовевшая от смущения и от материнского счастья Сафия ввела бойкого мальчугана — жених Мустафа не оробел и посматривал на собравшихся задорно… Посаженый отец обнял мальчика и сказал громко, чинно:
— Джигит наш приехал за невестой. Зовут его Мустафа. Будет жена Мустафы холеной и богатой.
Второй посаженый отец принялся пылко нахваливать малютку, безмятежно спавшую в колыбельке:
— Красавица наша Аклима совсем мала, но все джигиты кантона от нее без ума!
— Размотайте пеленки, покажите невесту! — потребовал первый посаженый отец.
— Глядите, любуйтесь — таких девочек нигде еще не было и нигде уже не будет: и красивая, и пухленькая, и спокойная, и разумная!
Пеленки раскрыли, и крохотное создание, еще вчера не имевшее имени, бессмысленно посмотрело на любопытных стариков, и вдруг засучило ручками-ножками от холода и от чужих взглядов, покраснело от натуги, залилось отчаянным визгом. Невеста всем понравилась.
Первый посаженый отец, подбрасывая жениха, бойко сыпал хвалебными прибаутками:
Второй посаженый отец, взяв на руки все еще плачущую невесту, произнес:
Первый посаженый отец затянул с воинственным видом песню:
И все гости подхватили дружно, с раскатами:
Теперь жених и невеста, притихшая, но все еще всхлипывающая, поступили в распоряжение посаженых матерей. Детей обрядили в свадебные одежды и положили рядышком в колыбельку: оглушенная песнями и громкими разговорами малышка, видимо, сомлела и потому молчала, а Мустафа не терял хладнокровия.
Настала очередь свахи Самсикамар, и она обратилась к посаженым отцам и матерям со стихотворной просьбой:
Родители, родные и гости ответили свахе хором:
— Разрешаем! Разрешаем!
Тогда посаженые матери заставили Мустафу укусить невесту, и тот, без всякого замешательства, впился зубами в розовое ушко Аклимы. Невеста взвыла, захлебнулась плачем. А взрослые смеялись, хохотали, хлопали в ладоши, веселились.
— Ай, молодец!
— Невеста теперь твоя, Мустафа!
Обручение завершилось деревянной чашей хмельного кумыса, пущенной по кругу, обильной трапезой и подношением подарков.
Бурангул, Ильмурза и Мирзагит восседали на высоких подушках на самых почетных местах, и на их лицах, раскрасневшихся от кумыса и от жирной пищи, сияли самодовольные улыбки: и богатство есть, и почет есть, и род ветвится, не усыхает.
Лишь Сажида беспокоилась: «Не было на обручении Кахыма, отца жениха. К добру ли?..»
6
Одиннадцатого июня 1812 года Наполеон прибыл в Ковно.
Предчувствие новой войны с Россией превратилось в ожидание приказа императора. И Наполеон приказал форсировать Неман. Шестисоттысячная армия вторглась в пределы Российского государства. Следом за корпусом маршала Даву кавалерия Мюрата устремилась к Вильно, корпус Нея пошел на Скорули, корпус Удино — на Яново.