― Виновата будешь только ты! ― безоговорочно сказала мама. ― Так что смотри мне, береги себя!
В этом году меня никто не рассматривал в невесты, мои остриженные волосы делали меня несостоятельной для свадьбы. И родители не так беспокоились за меня.
Парни и правда не смотрели в мою сторону. Их интересовали видные красавицы нашего селения.
Васса, стоящая под руку с Бартаном, поглядывала на меня свысока. Помня о том, что говорила о её судьбе моя бабушка, я не обращала на её взгляд никакого внимания. Только гадала, носит она уже или ещё пустая. Начала уже сокращать себе жизнь или ещё нет.
В один из вечеров я сидела поодаль от основной группы гуляющих и наблюдала за своими ровесниками.
Девушки сбились в пары-тройки и переглядывались с парнями. Те стояли в стороне и делали вид, что их не интересуют девицы. Рядом тихо текла река, видевшая не одну сватовскую пору. На окраине сидели старухи и обсуждали, кого с кем в пару поставить.
На меня никто не обращал внимания. Я уже собиралась домой, когда увидела, как к собравшимся приближается один из чужаков. Он был одним из тех, кого я видела в первый день их прибытия в наше селение. С тех пор я давно не выходила из дома и не знала, как дела у чужестранцев.
Он поклонился старухам и, не обращая внимания на девушек, подошёл к одной группе парней. Как я поняла, его хорошо знали. Парни поздоровались с ним и начали разговор. Видимо, новую семью начали принимать в нашем селении.
Среди девушек началось оживление. Они постоянно поглядывали на чужака и перешёптывались друг с другом. Я сидела довольно далеко и не могла разобрать, о чём они говорили.
Я тоже украдкой поглядывала на чужака. Очень он отличался от наших парней. Тёмные волосы, чёрные глаза, высокий рост и непривычная нам одежда: штаны с длинным кафтаном. Мне казалось, что он напоминает моего деда, о котором недавно рассказывала колдунья. В моем воображении он был таким же.
Неожиданно чужестранец отделился от группы парней и направился в мою сторону. Я вся сжалась: ко мне подходили, только чтобы обидеть, ― ведь просто общаться со мной было запрещено.
Я со страхом ждала, что хочет сделать этот парень.
Когда он подошёл, я почти не дышала, таким огромным он мне показался.
Чужак поклонился и спросил, как меня зовут.
― Млада, ― еле слышно прошептала я.
― Мне сказали, что с тобой нельзя разговаривать, ― произнёс он.
― Да, я острижена, и пока волосы не отрастут ― отвержена всеми, ― ответила я.
― Не понимаю я ваших законов, при чём тут волосы, ― проговорил он. ― Я тебя давно заприметил, ты мимо нашего дома всё бегала, а потом перестала. Отец сказал, что тебя дома заперли. Вот я и пришёл сюда. Думал, что во время сватовских гуляний тебя точно отпустят.
Я слушала его слова, и сердце моё наполнялось радостью.
«Неужели он пришёл сюда ради меня?» ― думала я.
― Тебе нельзя со мной общаться, ― предупредила я чужестранца, ― за это тебя тоже могут отвергнуть.
― Мне нет дела до их мыслей, ― ответил он. ― Ты можешь пойти со мной?
― Нет, ― испугавшись, прошептала я. ― Мне нельзя. Если я ослушаюсь приказа отца, он отвезёт меня в прислужницы.
― И долго ты будешь наказана? ― спросил он.
― Всю грядущую зиму, и только весенние ручьи смоют моё наказание.
― Хорошо, я подожду, ― сказал он и ушёл.
Я боялась посмотреть ему вслед. Слишком много глаз смотрели сейчас на меня.
Даже разговоры старух смолкли на окраине поляны. Девицы тоже примолкли. Я подождала, пока чужестранец скроется из виду, и быстро пошла к себе домой. Боясь даже представить, что сделает отец, узнав о том, что произошло на гуляниях.
«Я даже не спросила его имени», ― мелькнула у меня мысль вместе с образом незнакомца.
Дома меня встретил строгий взгляд отца.
― Что опять натворила? ― спросил он.
― Ничего, ― тихо прошептала я.
Перед моими глазами была картина, как провинившихся девушек уводят в прислужницы, они плачут и просят пощадить их, родители непреклонны. Самым большим моим страхом было повторить их участь.
― Мне уже рассказали, что ты общалась с чужаком, ― строго молвил отец.
― Он подошёл ко мне, но я сказала, что со мной нельзя общаться, и сразу ушла, ― ответила я, понимая, что только правда спасёт меня.