Она была прекрасна всем. Светлый, чистый ребёнок, смотрящий на мир невинными глазами.
В те несколько недель я думала, что все несчастья позади. Даже надеялась, что ради дочери Валид согласится уйти из этого леса и добраться до другого селения людей.
Я и раньше предлагала ему это, но он категорически отказывался, говорил, что никогда больше не будет жить среди слепых. Так он думал обо всех людях, не обладавших даром. Ведь они по незнанию боялись и ненавидели таких, как мы с Валидом.
Его дар был пугающим даже для меня. Валид многому меня научил. Но одно дело перенять знания, другое ― быть ими, чувствовать силу изнутри.
― Ты и светлая, и тёмная, ― говорил он мне порой, ― оба светила смешаны в тебе, и ни одно не берёт полную власть. Я поэтому и позволил тебе остаться у себя в избе, хотел посмотреть, что победит. В любом человеке равные половинки заложены, а вот кто как ими распорядится, показывает время.
Но быстро прошло время радости, пришло время испытаний.
Стала наша девочка беспокойной. Как Валид к ней подходил ― заходилась в крике, да и меня не особо принимала.
Я сначала думала, что дело в животике, сама не раз помогала молодым матерям справиться с ранними криками у детей. Но ни травы, ни заговоры не помогали моей дочери. С каждым днём она кричала всё громче и успокаивалась, только когда нас не было рядом.
Однажды Валид заставил меня положить кричащего ребёнка в кроватку и уйти за пределы нашей опушки.
И чем дальше мы уходили от дома, тем легче чувствовал себя ребёнок. Я прямо видела, как пелена отступает от неё, глазки открываются, и она начинает интересоваться игрушками, которые я для неё у колыбели повесила.
Но стоило нам с мужем начать приближаться к избе, как дочь менялась. На неё накатывал страх, и она начинала плакать.
― Как такое может быть, что дитя родное матери боится? ― со слезами на глазах говорила я Валиду.
― Ты сама молила об этом Богов, ― сказал муж, ― теперь видишь, к чему это привело.
― О чём ты говоришь? ― с ужасом спросила я.
― А не ты ли после ухода двух наших мальчиков, чьё тело не выдержало силу, им переданную, молила Богов, чтобы Сила обошла твоё дитя стороной, чтобы родилась у тебя обычная девочка, не наделённая даром, и могла она жить, как все слепые? ― ответил Валид.
― Я не об этом просила! ― воскликнула я и замолкла. Потому что была правда в его словах. Молила я, чтобы обошла стороной мою дочь участь её братьев, чтобы была у неё жизнь спокойная, чтобы не ведала она силу неземную, не боялись её селяне и не завидовали. ― Как же так получилось, что дитя чистое не выдерживает наше присутствие?
― Темнота наша на неё давит, ты ведь тоже темнее рядом со мной становишься. Сила не просто так в нас живёт, она источники ищет. А ребёнок ― наичистейший источник, ― ответил колдун.
― Ты говоришь, что мы своего ребёнка выпиваем? ― с ужасом спросила я.
― Не мы, а наша сущность её пугает, опасность от нас она чувствует, вот и кричит. Как все слепые: боится и спрятаться хочет. Но беспомощна пока, не может убежать.
Я не знала, что делать с этим. Доченька изводилась целыми днями, даже когда Валид уходил далеко, меня тоже чуждалась.
А через полсолнца девочка совсем увядать стала. Вместо развития становилась всё более тихой и тоненькой. Устала кричать, а сбежать сил не было. И усыхал мой цветочек, не успев зацвести.
Валид, вернувшись из дальней хижины, увидел, что совсем плохо ребёнку и никакие наши усилия не могли ей помочь. И принял самое сложное для нас решение.
― Мы должны отдать свою девочку, ― сказал он мне.
Несколько дней я ещё боролась за свою малышку, но как ведунья и мать чувствовала, что жизнь покидает её. Никаких видимых причин для этого не было, и все наши с Валидом знания не помогали.
Мы пытались поставить на неё защиту от нас, чтоб наша Сила на неё не давила, но не получалось, не держалась она. Пытались передать дочери часть своей силы, но девочке от этого становилось только хуже.
В один из дней Валид сказал мне:
― Я знаю одну семью в селении, они никогда в гонениях на нас не участвовали. Ты тоже их знаешь. Много лет они дитя ждали, Богов просили, но долго не одаривали их ребёнком. Незадолго до нашей дочери родилась-таки у них девочка. Хиленькая, слабенькая, по крови там немощь идёт, не помочь ей. В эту ночь её не станет.