Девушка на секунду остановилась, чтобы судорожно выдохнуть. Так странно было это осознавать, но мне было ее жаль. Так много всего таится в глубинах человеческого существа, что можно просто не заметить слабо натянутой нитки, споткнуться об нее и навсегда разрушить чей-то мир.
-Я подумала, что ты тоже так себя чувствуешь,- произнесла девушка, внимательно взглянув на меня. Я же с недоумением посмотрел на нее, на что она, видимо, заметив мое непонимание, произнесла:- Поэтому вкинула ту фотографию в твой ящик. Это ведь твоя мама, так?
Казалось, меня накрыло нескончаемым потоком ледяной воды. Я еле заметно кивнул, пытаясь сохранить спокойствие внутри себя. Мне стало так тяжело, что, если бы она продолжила свой допрос, я бы запросто накинулся на нее. Но она продолжила:
-Почему мистер Берч сказал, что она тебя бросила?
Сощурившись, я посмотрел прямо ее в глаза. Она мне больше не казалась безобидной. Будто в ней все это время жил демон и только сейчас он решил показать свою сущность. Я отпустил ее руку и отвернулся, тихо, но уверенно прошептав:
-Это не твое дело. Я - не твой друг, а ты - не моя подруга. Так что, сделай одолжение, отстань от меня.
Я собрал все свои вещи, запихнув маленькую книгу в рюкзак, и направился в сторону выхода. Я - не герой ее любимых фильмов, со мной нельзя так поступать. Пусть я не показывал, что гложет мою душу, но так назойливо лезть и убивать меня, я не позволил бы. Потому что я живой человек. И у меня тоже есть свои грани.
-Не убегай, Конан!- услышал я крик за своей спиной.- Неужели ты всегда так поступаешь? У тебя что, нет никакого уважение к самому себе? Неужели ты настолько слаб?
Настолько слаб...
Глава 9
Я открыл глаза под звук надоедливого будильника. В комнате царствовал яркий свет, из-за чего я не сразу смог распознать этот мир. Может, за окном солнце? Да, вот уже несколько дней шел дождь, лишь иногда сменяясь недолгими перерывами. Как же я не любил осень за это.
Почему мне было так плохо? Возможно, это простой насморк. А возможно, это самовнушение. Я не хотел идти в школу, не хотел встречаться с людьми, не хотел быть там, где мне не нравилось. Разве этого "не хочу" так мало?
Нет, все же это самовнушение. У меня не было температуры так же, как и чувства собственного достоинства. Я готов провалиться под землю, лишь бы все изменить. Но нельзя вернуться в прошлое, нельзя поменять ход событий. Нельзя ничего - везде одни крайности. Что вообще можно в этой жизни? Гнить под давлением собственных мыслей? Или убиваться из-за тупости, что окутала все мое существо? Я будто кукла, которая не способна ни на что.
«Неужели ты всегда так поступаешь? У тебя что, нет никакого уважение к самому себе? Неужели ты настолько слаб?»
Она будто хотела меня унизить, показать, насколько я глуп и неопытен, сказав эти слова. А я, не промолвив и слова, ушел, оставив ее одну под этой лестницей. Зачем она, вообще, лезла в мою жизнь?
Настолько слаб...
Эти слова не выходили из моей головы вот уже несколько дней. Бред, в котором, конечно, что-то есть. Хотя, почему сразу "бред"? В этом определенно что-то есть. Например, правда.
Уже четыре дня, как я сидел дома и пускал в глаза пыль: на самом деле я не болен. Нет, мое состояние оставляло желать лучшего. Нервы измотаны, терпение на пределе, а душа ноет. Но я продолжал настойчиво верить в вымышленный насморк. Вчера звонили с административного корпуса и задавали вопросы о моей посещаемости. А я просто сказал, что заболел, хотя понял, что они мне ни на секунду не поверили. Даже они мне не верят, а чего я хотел от себя? Ведь в глубине души я знал, что просто слабак.
Как часто я себя так называю? Постоянно, но дело в том, что я даже ничего не делал, чтобы это прекратить. Надоело. Я перевернулся на спину и понял, что больше так не мог. Не было сил себя терпеть. Не было сил терпеть это постоянное унижение, постоянные упреки от самого себя. Что я вообще такое?
-Смотри, если эти шахматы попадут на твою половину - это начало битвы.
Я с пониманием глядел в ее голубые глаза, стараясь вникнуть в каждое слово. Мама внимательно и с нежной улыбкой показывала то на одну фигурку, то на другую. Но я все равно не мог ничего понять. Будто эти шахматы созданы для каких-то гениев, а не для простых смертных.