Я не стал задавать другие вопросы, которые меня беспокоили. Потому что я понимал, что таким образом ранил Элис. Для нее проблемы родителей - нечто важное, то, что она переносила через сердце. Хотя, так, наверно, каждый поступает.
Неожиданно внутри меня поселилась такая невыносимая печаль. Меня огорчала чертова несправедливость жизни по отношению к Элис. Она ведь никого не обидела, никого не оскорбила. Тогда почему же все так плохо? Мать ее не любила, отец предпочел забыть. Почему? Мне стало жаль девушку, ведь она-то точно не достойна такого.
Подойдя к ней чуть ближе, я взглянул в ее грустные глаза. Они буквально молили, чтобы я им помог. Поэтому я ее обнял. Пытался хоть как-то защитить от нашествия несправедливости в ее жизни. Пытаясь спрятать от проблем и боли. Пытаясь показать, что я рядом, пусть и не заменил бы ей отца, но помог бы пережить все трудности.
-Элис,- неожиданно послышался рядом с нами голос. Подняв голову, я встретился взглядом с темноволосой женщиной. Она со злостью смотрела на меня, а я искренне не понимал, чем заслужил такое. Но все же я также смерил ее уничтожающим взглядом. Заметив это, женщина немного удивилась, после чего произнесла:
-Проведи своего друга до двери. А это,- она выхватила мамин дневник из моих рук,- не твое, понял? И чтобы я тебя больше не видела в своем доме!
На моем лице не дрогнул ни один мускул. Не имея понятия, из-за чего эта женщина на меня так ополчилась, я продолжил с ненавистью глядеть на нее. Кто она? Мать Элис, не сложно догадаться. Но что за взгляд она на меня направила? Я смотрел на нее, про себя проговаривая всякие гадости в ее сторону. Но это только было в моей голове. В реальности я просто сказал:
-Это и не ваше тоже,- я кивком указал на блокнот.- Так что же, вдоль резать будем?
Внезапно я почувствовал неприятное жжение в области щеки. Женщина неплохо ударила меня, из-за чего я даже сделал несколько непроизвольных шагов назад. Я посмотрел на нее, понимая, что в моих глазах появились молнии, которые со злостью готовы были ударить по ней, и вытер кровь, что хлынула из носа.
-Пошел вон из моего дома!- проревела она над моим ухом.- А ты, чтобы больше с ним не общалась. Он не твоего уровня, поняла?
-Да откуда тебе знать, кто моего уровня, а кто нет?- произнесла Элис, заступившись за меня.
Затем я услышал удар, будто кто-то пощечину отпустил. Но это было не 'будто'. Я поднял взгляд и увидел, как Элис прятала за своими руками покрасневшую щеку. В ее глазах были видны слезы, а сама девушка сжалась, будто хотела исчезнуть навсегда.
Внутри все сгорало от злости. На боль, что пронзала мой нос, мне стало наплевать. Я смотрел на Элис, не зная, чем ей помочь. Ладно я, но собственную дочь ударить - это буквально театр абсурда.
-Еще раз так сделаете, я не посмотрю, что передо мной женщина,- четко произнес я, закрыв Элис за своей спиной.
И я не шутил. Элис - не просто обычный прохожий. И я не потерпел бы, чтобы кто-то над ней так издевался. Даже ее мать.
-А я не посмотрю, что ты ребенок, и позвоню шерифу. Как ты думаешь,- ее глаза зло сверкнули,- кому они поверят? Ты не в своем доме и еще в чем-то меня обвиняешь. Плохое начало, мой милый. Так что выметайся и забудь про Элис, понятно?
Услышав ее последнюю фразу, я готов был рассмеяться ей в лицо. Забыть про Элис - это невозможно. И я готов был уже закидать эту ненормальную колкими фразами, но почувствовал на своей шее дыхание девушки, что до сих пор пряталась за моей спиной, а после услышал ее шепот:
-Прости меня и... уходи.
В глазах потемнело, но я все же еле заметно кивнул, сделав шаг вперед навстречу двери. Мать Элис перебывала в каком-то шоке, когда я, обернувшись, произнес:
-Всего хорошего.
После чего я спустился вниз, молясь, лишь бы больная на всю голову женщина не избила девушку. Иначе я не простил бы себя. Я и так себе не мог простить то, что так легко упустил дневник, но за Элис я готов был идти в бой. Серьезно.
От злости я ударил ногой по мусорному баку, судорожно выдохнув. Вот так и решаются проблемы. Вытерев тыльной стороной ладони кровь, что никак не переставала покидать мое тело через нос, я присел на бордюр, достав из кармана ветровки упаковку с последней сигаретой. Душа моментально приятно заныла, а сознание с горечью указало на то, что она последняя. Но меня, если честно, не волновало это на тот момент. Эта не проблема сходить в магазин, настоящая проблема скрывалась в доме Элис. Мерзкая змея... И я не знал, что вызывало во мне ненависть больше: то, что она отобрала у меня частичку маминой души или то, что Элис находилась рядом с бомбой, которая в любую секунду могла взорваться.