Меня ослепил дневной свет. Нет, утренний, учитывая то, что большая стрелка часов едва достигла восьмерки. Черт, так рано, а уже так много всего произошло. Внезапное открытие существования дневника и такое же внезапное его исчезновение; незаслуженная ненависть со стороны матери Элис и целая гора потрясений, касающихся этой женщины. Теперь еще отец. Я искренне надеялся, что с ним все хорошо. Потом что тогда бы многое изменилось.
Среди белых, давно застиранных простыней я увидел его. Рука была в гипсе, а на бледном лице была видна ссадина. Он, вроде, не спал, но точно находился где-то за пределами этой комнаты. И это зрелище породило во мне чувство невыносимой тревоги. Неужели я действительно боялся его потерять? Да, потому что он был живым, пусть не рядом, но живым. И я не знаю почему, но я чувствовал себя уверенней, зная, что он где-то ходит, чем-то занимается, но остается невредимым.
-Как ты?- задал я ему вопрос, все еще стоя у двери.
Ничего не изменилось в выражении его лица. Ни один мускул не дрогнул, будто он знал, что я находился все это время рядом.
-Как черт из табакерки,- произнес он и, наконец, взглянув на меня, улыбнулся.- Жду уже выписки с этой свалки.
Возможно, из-за того, что нервы были на пределе, я рассмеялся. Вот так легко и беззаботно, будто находился не в больнице, а на стендапе великого и неподражаемого комика всех времен и народов. Еще эта дежурная. 'Боюсь вас огорчить, но Роберт Флеминг находится в жутком состоянии',- прозвучал ее голос в моей голове. Если 'жуткое состояние' - это перелом руки, то что же такое рак или ампутация конечностей в ее понимании?
Но веселье прошло, когда в голову проникла одна мысль. За какие деньги он будет здесь лежать? Пособия не хватило бы и на половину лекарств, то, что отец так настырно и осторожно прятал за холодильником,- это вообще детский лепет, да и мои сбережения с летней работы мало в чем помогли бы.
-Как тебя угораздило?- этот вопрос я задал скорее себе, но отец, который все еще смотрел на меня, ответил:
-Шел на работу и неудачно приземлился на руку.
-На работу?
На лице отца появилась гордая улыбка. Кажется, он даже привстал, чтобы разрешить мне узнать все его секреты:
-Да, на работу. Устроился охранником в местный маркет неделю назад. Все же, у тебя скоро университет, а там нужны деньги.
Я недоверчиво взглянул на отца, до конца не понимая смысл сказанных им слов. На работу? Университет? Он, видимо, и не знал о моих планах. Да это не важно.
-Вот увидишь, скоро мы станем на ноги,- перебив ход моих мыслей, начал отец.- Хватит уже горевать. Мама ведь не хотела бы, чтобы мы так жили?
Он с надеждой взглянул на меня, ожидая хоть чего-нибудь. И только я собрался ответить ему, как в палату вошел мужчина в белом халате. Казалось, он был настроен совсем не дружелюбно. Его глаза сначала осмотрели меня, затем перешли на отца.
-О, мистер Флеминг, и часа не прошло, а у вас уже гости!- произнес он, на удивление, задорным голосом.- И кто же этот молодой человек? Неужели малыш Конан так вырос?
-Джо, не смущай его,- услышал я голос отца за спиной.- Не думаю, что он любит, когда его так называют.
Я с непониманием посмотрел на этого доктора, пытаясь понять, кто же он такой. Но ни его черные, как смола, глаза, ни тонкая линия губ, ни небольшой шрам на щеке не помогли мне узнать его.
-Джо Треверсон,- произнес мужчина, заметив мое недоумение.- Бывший одноклассник твоих родителей и теперешний лечащий врач твоего отца.
Я коротко кивнул, протянув ему руку для пожатия, после чего попросил его выйти со мной в коридор.
-С рукой ничего серьезного?- задал я тут же вопрос.
На лице доктора появилась улыбка, которую он четно пытался скрыть.
-Все с ней нормально, не беспокойся.
-Какие-то лекарства нужны?- не успокаивался я.
-Разве что обычные витаминки,- с той же улыбкой произнес он. Но меня это не успокоило. Я собирался задать следующий вопрос, но он меня перебил:- Парень, я ведь сказал расслабиться. Ты ничего не должен. И отец твой не должен. Все нормально.