Я замолчала только потому, что сама так решила. А не потому, что он приказал. Взял ватку, осторожно намочил перекисью и прижал ко лбу. Щиплет, пришлось прикусить губу, чтобы не пискнуть.
— Немного кровоточит, как так умудрилась… из двери что, гвозди торчат? — бубнил он себе под нос.
У меня бывает такое, от удара может лопнуть кожа, но не стану же я ему сейчас рассказывать. Он мне не друг, не товарищ. Украдкой смотрю на его сосредоточенное лицо, как он обрабатывает мне ссадину: «Чуть сжал губы, у него красивые глаза и брови густые, длинные ресницы, ярко выраженные скулы — приятная внешность».
Талхан
— Нравлюсь? — вдруг спросил он.
— Что… кто? — я закатила глаза и отвернула лицо в сторону. — Нет, конечно! Мне вообще мало нравятся люди, которые пытаются меня лапать, Арсоев!
Вернул в исходную позицию мою голову, взяв за скулы.
— Не верти головой, Снегурка, и не закатывай глаза… не люблю.
— Не смейте мне приказывать, я не ваша прислуга. И уберите свои руки от моего лица. Вы мне не нравитесь… категорически, Арсоев, — сказала я спокойным, но твердым тоном.
Хищно сощурил свои серые глаза и, усмехнувшись, убрал пальцы с моих скул, закрепив, наконец, пластырь. Отошел, чтобы убрать аптечку.
«Он опасен», — подсознательно я это чувствую. — «Вот так вляпалась… Видно, что он искушенный и избалованный вниманием женщин к своей персоне. Нужно быть слепой, чтобы не заметить, насколько он хорош собой как фигурой, так и лицом. Ему не нужно брать женщин силой, они и сами ноги раздвинут. Фу-у… что за мысли крутятся в моей голове! Прочь… мне вообще плевать на него», — и все же одна мысль крутится в голове. — «А зачем тогда он приставал ко мне в клинике? Показать какой он, коз…».
— Так зачем же ты приходила? — спросил Арсоев, резко сменив хищный взгляд на спокойный, чем еще больше меня насторожил, прерывая поток моих мыслей.
— Эм… — взяла себя в руки и ответила, зачем, собственно, я сюда и пришла. — Хотела попросить у вас, достать из машины мои вещи. Я понимаю, что машину засыпало снегом, но я сама могла бы откопать лопатой, пока метель утихла.
— Что? Откопать? — снова усмехался он.
— Да, Арсоев, откопать… а что такого? Это что, так сложно?
— Талхан.
Нахмурилась и сразу почувствовала, как в районе лба отдало болью. Прикоснувшись к ранке, поинтересовалась:
— Не поняла?
— Говорю, меня зовут Талхан.
— О-о-о… — стала поправлять рукава халата. Надо же… вспомнил, что неплохо было бы и представиться. Вот оно, воспитание богачей! А что так рано? Перед моим отъездом было бы в самый раз, на прощание, так сказать. В размышлении не заметила, как закатала рукава почти до локтей. — Пожалуй, я пойду. Видимо, ничего не добьюсь у вас, Арсоев, — демонстративно назвала его по фамилии.
— Сумки твои занесли в дом вчера ночью, они в фойе, — говорил, пристально всматриваясь с прищуром в мое лицо. — Не подняли только потому, что ты спала.
— Благодарю вас. Пойду, наконец-то, надену свою одежду.
— Я запомнил, и при случае обязательно позову тебя «откопать». Тем более, будет что, — прилетело мне в спину.
— Ну, конечно, зовите, — развернувшись, ответила я. — Надо же, хоть как-то оплатить свое пребывание в вашем доме, Арсоев!
— Это что, сейчас было? К совести моей решила обратиться? — он закинул голову и заржал конем.
Боже… какой мерзкий смех, и как только еще люстра не упала. Хорошо, что это продолжалось всего несколько секунд.
— Не выйдет, девочка, тебя за язык никто не тянул.
— Простите, но от вашего гогота у меня уши заложило, — повернулась лицом к дверям и, подобрав подол, пошла на выход.
— Не рекомендую тебе так со мной разговаривать. Задумайся, Ма-ри-на.
Его слова меня остановили, и я осознала, что переборщила. Но ничего не ответив, после секундного замешательства я все-таки вышла из этого кабинета.
Талхан
Как красная тряпка для быка… Не так я планировал провести эти дни, но мне начинает нравиться. Будет весело — девчонка с огоньком. Улыбнулся, сказав сам себе, что работу никто не отменял. Повернулся и пошел к столу, только сел, как вспомнил, что ее вещи некому отнести. Вова на улице. Пока утихла метель, расчищает с охраной путь к гаражам, чтобы загнать внедорожник. Встал, пошел принести ее вещи.