— Мерлинову мать!.. — прорычал Джеймс и в голосе его Лили расслышала ярость.
— Это Пожиратели? — невольно сорвался с губ испуганный вопрос.
— А кто ж ещё?
Джеймс неосознанно выступил вперёд, словно прикрывая Лили собой. Естественный для любящего мужчины, но в данной ситуации бессмысленный жест. Опасность могла прийти в любой момент откуда не ждёшь.
Так и произошло.
Будто в замедленной съёмке Лили наблюдала, как с оглушительным скрежетом опорные оси Чертова Колеса складываются пополам, как огромная конструкция, обвешенная кабинками, покатилась по парку, напоминая чудовищно-гротескный шар. Оно сминало палатки, лотки, давило людей. За несколько секунд парк охватил огонь. Раздался надрывный, пронзительный крик.
И только потом Лили увидела их — чёрные фигуры в белых масках, невозмутимо возвышающиеся над учиненным ими хаосом.
Не раздумывая ни секунды, со свойственной ей импульсивностью, она бросилась вперёд, но через несколько шагов наткнулась на непроходимую магическую стену.
Твари!
Невидимые барьеры создавали лабиринт, в котором у несчастных магглов не было ни малейшего шанса остаться в живых. Люди в панике сами давили друг друга.
— Финита Инкантатэм!
Лили вложила в заклинание всю свою ненависть, копившуюся в ней в последнее время и не находившую выхода. Как же она их ненавидела, этих утрачивающих в нечеловеческом снобизме человеческое лицо выродков!
Одна из фигур медленно взмахнула палочкой и Лили узнала её. Мир сузился до неприличия, сконцентрировался на одном лице. Лили, как торпеда, набросилась на безликую тварь, сбивая ту с ног.
— Поттеровская магло-шлюшка? — обернулась маска к Лили, блестя тёмными глазами в узких прорезях. — Чувствуешь? — плотоядно облизала она губы. — Конечно чувствуешь, не можешь не чувствовать страх и отчаяние этих недолюдей?
— Сейчас я почувствую твой страх, ведьма, — пообещала ей Лили, вцепившись в густые черные косы.
Беллатрикс взвыла от ярости и боли.
Она была непревзойдённым мастером в магическом поединке. Но Лили в припадке дикой ярости позабыв обо всем на свете, мутузила соперницу самым обыкновенным, унизительно-бабьим способом, не давая той дотянуться до палочки. Оседлав, ухватила за волосы и лупила куда попало, куда придётся, сдавливая до хруста бока противницы коленями, нанося удары то ладонью, то кулаками, то царапаясь, как кошка. Блэк просто повезло, что под ней была земля, а не асфальт, иначе Лили наверняка размозжила бы ей череп.
Беллатрикс и в кошмарном сне вряд ли снилось, что когда-нибудь придётся постоять за себя таким вульгарным, неаристократическим способом, как простой, но эффектиный маггловский мордобой.
— Это тебе за маму! Это — за папу! Это за Билла! Это за то, что оставила меня тогда в клетке с волчарой Люпином, сука! Это за пытки в Блэквуде! Сдохни, тварь! Сдохни! Сдохни! Слизеринская ядовитая гадина, ты у меня за всё заплатишь!
Беллатрикс уже не сопротивлялась. Маска по-прежнему скрывала лицо, но судя по обмякшему телу Пожирательница была без сознания. На мгновение Лили показалась, что ненавистная приспешница Тёмного Лорда мертва.
Потом, уже придя в себя, Лили с ужасом будет вспоминать то чувство триумфа, наполнившего её при виде поверженного врага. Сомнений не было, что, если бы Лили тогда не остановили, она бы добила Беллатрикс и, прости её бог, быть может даже не испытала бы угрызения совести.
За спиной послышались шаги, заставив Лили обернуться.
Бледная рука скользнула к узкому лицу, срывая маску. Тёмные глаза пристально глядели в лицо.
Взгляд Лили задержался на нереально хрупких, кажущихся такими ломкими, ключицах, проступающих из-по рубашки, выбивающейся из-за распахнутой мантии. Глубокая впадинка между ключицами. Плавный изгиб по-девичьи длинной шеи.
Да что с ней такое?! Почему она задерживает сейчас внимание на таких, ничего не значащих, вещах? Может быть, потому, что давно не видела его, а сейчас, когда видит — ненавидит, ненавидит, ненавидит! Бесконечно ненавидит! Как никого и никогда раньше.
Лили поднялась, вырастая над поверженным врагом и поднимая руку с зажатой в ней палочкой.
— Ну вот и ты, — с нехорошей улыбкой протянула она.
— Не делай глупостей, Лили. Опусти палочку, — велел Снейп. — Я не хочу с тобой драться.
— Об этом нужно было думать раньше. Раз мы враги, Северус Снейп, драки не избежать.
— Опусти палочку, Лили.
В голосе Северуса звучала незнакомая, почти чарующая мягкость и глубина, за которыми незримой тенью стояла глухая угроза. Глаза его странно и сухо блестели, как никогда напоминая зловещие провалы в Преисподнею.
— Я не стану повторять дважды.
— И что ты сделаешь? Приласкаешь меня чем-нибудь из твоего тёмного арсенала проклятий? — усмехнулась ему в лицо Лили.
Собственный смех показался до жути похожим на безумный хохот Беллы, и Лили оборвала его, всё ещё никак не решаясь первой вступить в схватку. Ей не хотелось переходить очередной рубикон, и она до конца не верила, что Северус сможет всерьёз поднять на неё руки.
Зря, как выяснилось в итоге, не верила.
Ослепляющий свет, ударивший в лицо, выбросил Лили из действительности, заставив потерять сознание, погаснуть в первозданной, как огонь, ярости.
Глава 43
Последний же враг истребится…
Было удобно и тепло. Голова покоилась на мягкой подушке, вокруг витал знакомый до боли запах полыни и аконита.
Ещё не до конца придя в себя Лили ощутила, как на неё вновь накатил приступ ярости, горький, как хинин. Казалось, в душе не осталось ничего, кроме этого всепоглощающего, разрушающего душу, чувства. Словно гной, скапливающийся день за днём в закрытой ране, готов был излиться потоком обжигающей лавы.
Лили, порывисто обернувшись, встретилась взглядом с Севом. Это его колени, как выяснилось, служили уютным прибежищем.
— Я даже не буду спрашивать, где я, — процедила Лили сквозь зубы. — Мне плевать! Но какого чёрта ты меня сюда притащил?
Северус чуть склонил голову набок став ещё больше похожим на зловещую тёмную птицу:
— Ты всерьёз хотела пообщаться с моими братьями по оружию после того, как голыми руками чуть не прикончила Беллу?
— Я хотела бы прикончить её голыми руками без всякого там «чуть». И была бы не прочь отдубасить ещё кого-нибудь из твоих сотоварищей-убийц. Не исключено, что я даже получала бы от этого удовольствие не хуже самой Беллы Лейстрейндж.
— Не думал, что в глубине души ты хочешь походить на неё.
В голосе Сева зазвучали привычные, снисходительно-насмешливые нотки.
— В глубине души не хочу, — в тон ему ответила Лили, — ни походить на неё, ни терять время на разговоры о ней. Я должна немедленно вернуться в парк, к Джеймсу. Отсюда можно аппарировать?
Она окинула взглядом мрачную, пустую полуподвальную комнату.
— Если скажу «да», ты рискнёшь мне поверить?
— Всё никак не могу избавиться от этой отвратительной привычки — верить тебе. Уж такая я есть: легкомысленная, доверчивая гриффиндорка. А ты такой, какой есть ты: слизеринское чудовище, которому чувство вины чуждо по определению; скорбный честолюбец, змей подколодный и юркий, всегда умеющий принимать нужную температуру.
Лили заметила, как Северус сжал кулаки:
— Можешь считать меня бесчувственным и бессердечным, но даже такому, как я, не хватило беспринципности, чтобы стоять в стороне и бесстрастно наблюдать как Пожиратели Смерти порежут тебя на алые ленточки. О чём ты только думала, поднимая руку на любовницу Темного Лорда?
— Да не знала я, что Белла его любовница, — отмахнулась Лили, — хотя если бы даже и знала, меня бы это не остановило. В любом случае моя безопасность не твоя проблема, обо мне есть кому позаботиться.
— Джеймс Поттер?.. — сузил глаза Северус. — Ты о нём сейчас говоришь?
— А о ком же ещё?
— Всё, что умеет делать этот недоносок, это выпендриваться, — пренебрежительно передёрнул плечом Северус.