Когда все завершилось, Джон подался вперед, чтобы сесть прямо, но мгновенно застыл, стоило Шерлоку дотронуться до его плеча.
- Что-то не так? – спросил он, поднимая ладонь к лицу, словно бы собираясь проверить, нет ли царапин.
- Я не закончил.
- Но…
- Доверься мне, - произнес Шерлок, намеренно используя ту же интонацию, что и прошлой ночью. Глаза Джона едва различимо расширились, подтверждая, что он заметил параллель. Он нервно облизал губы, но все же откинулся на спинку и напряженно замер. Шерлоку понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что Джон на самом деле совершенно не представляет, к чему ведут его действия. Положив полотенце обратно в кастрюлю с горячей водой, Шерлок коснулся лица Джона и шагнул в сторону стула, чтобы было легче заглянуть ему в глаза.
- Приемлемо, но не идеально, - объяснил он, проводя большим пальцем вниз по линии подбородка Джона, а затем вновь поднимаясь вверх. По сравнению с бритьем безопасной или электрической бритвой, щетина была практически незаметна, но она все еще оставалась.
Джон улыбнулся, и сковывающее его напряжение растаяло.
- Так тоже вполне неплохо. Будет всего лишь ужин с Молли.
Шерлок наклонился и приник губами к тому месту, где только что был его палец, вслушался в прерывающееся дыхание Джона.
- Она не почувствует разницы. Но мне хочется сделать это, Джон.
- И как, черт тебя подери, я могу отказаться от такого? – выдохнул тот.
На лице Шерлока расцвела улыбка.
- Ты все правильно понимаешь, - заверил он и отвернулся, чтобы взять полотенце и начать брить во второй раз.
~~~
Джона всегда устраивали обычные парикмахерские, больше ему и не надо было. Как-то раз мать попыталась вытащить его на семейный отдых в какой-то санаторий в Ки-Уэсте, но ему удалось отвертеться. В армии сослуживцы не раз захаживали в так называемые салоны, обычно подобное практиковалось на Дальнем Востоке, где их брили и стригли наряду с другого рода «услугами». Джон же никогда не платил за секс, даже под видом соблюдения установленной длины волос, и всякий раз отказывался, когда его звали с собой.
Бритье никогда не отнимало у Джона больше пятнадцати минут, возможно, за исключением самого первого времени, когда он трясущейся рукой брал опасную бритву и подносил ее к коже, не зная, что на самом деле собирается сделать: побриться или перерезать себе глотку, и произойдет ли это случайно или намеренно.
Брить Джона дважды – один раз по росту волос и один раз против – не было никакого смысла, но Шерлок вообще настоял на трех заходах, последний из которых сделал кожу настолько гладкой, что издаваемый лезвием шелест, когда оно касалось ее, был едва слышен.
После третьего раза Шерлок тщательно вытер лицо Джона влажным полотенцем и низко наклонился, придирчиво изучая кожу. Глаза у него чуть ли не светились от удовольствия, а уголки рта тронула слабая улыбка, стоившая всей той суеты, потраченных усилий и поселившейся в спине Джона боли.
- Идеально, - отбросив полотенце, пробормотал он. Кончиками пальцев Шерлок дотронулся до лица Джона и, заставляя задрожать, стал круговыми движениями поглаживать каждый дюйм выбритой им кожи. Обладать такими ловкими пальцами было просто противозаконно. Внезапно Джон обнаружил, что не имеет ничего против того, чтобы просидеть на этом чертовски неудобном деревянном стуле хоть весь день, при условии, что Шерлок продолжит ласкать его.
Краем сознания он задумался, чем могло быть вызвано такое поведение. Шерлок не произвел на него впечатление человека, способного на нежности – на удовлетворение сексуальных желаний – да, но не на нежности. Однако, что бы ни стало причиной этого мгновения мягкости, Джон мог бы к нему привыкнуть.
Осознав, что пустые фантазии успели завести на опасную территорию, Джон пробормотал благодарность и поднялся со стула, позволяя жгучей боли в спине и шее отвлечь его. Он был не в том положении, чтобы думать о вещах вроде «отношений» или «долгосрочных» или вообще чем-нибудь, что продлится дольше конца зимы, когда Шерлок вернется в Лондон.
Лучше всего смотреть на это как на отпуск, решил Джон. Перерыв в его монотонных отшельнических буднях. Отпуска заканчиваются, оставляя после себя приятные воспоминания, за которые можно цепляться, когда повседневная жизнь становится слишком скучной или тяжелой.
Пройдя в ванную, Джон смыл остатки пены и тщательно смазал кожу увлажняющим кремом. Опасной бритвой он пользовался потому, что это было проще, чем покупать в городе ящиками одноразовые лезвия, а на подзарядку электрической только впустую уходило бы топливо. Но в этот раз бритье вышло таким тщательным, что сняло верхний слой омертвевших клеток кожи.
Вновь не позаботившись о том, чтобы постучаться, вошел Шерлок. Джон как раз, склонившись над раковиной, всматривался в зеркало, любуясь результатом его обстоятельной работы.
- Никогда не прилагал для этого столько усилий, - признался он, встретившись с Шерлоком в зеркале глазами.
- А следовало бы.
Подойдя, Шерлок остановился сбоку, кончиком пальца коснулся подбородка Джона, слегка надавил, разворачивая лицом к себе.
Свет от камина подходит Шерлоку лучше электрического, решил Джон, уставившись на освещенное двумя висящими над зеркалом лампами лицо. Мысль, что, несмотря на все усилия, которые Шерлок затратил на то, чтобы побрить Джона, о себе он и не побеспокоился, вызвала улыбку. На подбородке у Шерлока виднелась россыпь волосков на оттенок светлее тех, что росли на голове.
- Я бы предложил сделать то же самое, но на твоем месте не стал бы себе доверять, - произнес Джон, на мгновение повторяя прикосновение, а затем позволяя себе провести пальцем по его подбородку.
- А я стал бы, - наклонившись, Шерлок коснулся кожи Джона губами и глубоко вдохнул через нос.- Ланолин и воск?
- М-м-м, достаю в городе. Его делает Хетти – та, которая держит овец, - неподвижно замерев, рассеянно пояснил Джон. Невесомое прикосновение губ было слишком робким и слабым, а он не хотел лишиться даже такого незначительного контакта.
- Теперь твоя очередь, - пробормотал Шерлок и, высунув язык, легко провел им под ухом Джона, там, где выступал край нижней челюсти. Вниз по позвоночнику побежали электрические разряды, искрами проносясь сквозь тело и приводя в чувство даже лучше кофе.
- Очередь сделать что? – спросил Джон, прижимая пальцы к затылку Шерлока, чтобы притянуть того ближе. У него отчаянно колотилось сердце, галопом несся вперед пульс.
- Побрить меня. Я тебе доверяю, - упрямо повторил Шерлок. – Ты хирург.
Два слова обрушились на Джона, точно ушат ледяной воды, заставляя отступить назад.
- Что? – спросил он. Горло до того перехватило, что вместо голоса удавалось выдавить только какой-то шепот. – Откуда ты знаешь?
- Твои руки. Ты врач, - спокойно принялся перечислять Шерлок, не сводя глаз с лица Джона. – Врач с маленькими руками и превосходной моторикой – должно быть, тебя отправили в хирургию в первый же день на медфаке. Медицину выбрал не ради денег, иначе стал бы пластическим хирургом в Калифорнии или Париже. Добровольно завербовался в армию, значит, хотел помогать людям. Спасать жизни. Итак, хирург – возможно, травматолог.
- Как…
Шерлок безжалостно продолжал.
- Очевидно, ты больше не практикуешь. Вероятно, здесь на расстоянии тысячи миль не найти ни одной стерильной операционной. Твоя лицензия, скорее всего, просрочена, но ты не собираешься ее возобновлять, иначе пошел бы на курсы повышения квалификации. Возможно, за деньги ты неформально оказываешь услуги в городе. Все знают, что ты врач – как минимум, Молли рассказала об этом, поскольку она в курсе.
- Довольно, - перебил Джон, когда Шерлок наконец-то замолчал, чтобы вдохнуть. Одной рукой он вцепился в раковину, а сам изо всех сил сосредоточился на дыхании, борясь со скребущими душу воспоминаниями. – Господи. Да на тебя табличку с предупреждением надо повесить.