~~~
Откинувшись на спинку, Шерлок уставился на стену над камином и на мгновение задумался, почему Джон пренебрег местными традициями декорирования интерьера и оставил стену пустой, вместо того, чтобы повесить туда одну из своих винтовок. Эти праздные размышления быстро исчезли, но сам факт их существования все равно вызывал раздражение. Его разум должен быть острым и сосредоточенным, а не перепрыгивать вот так вот между не связанными между собой мыслями.
Сперва у Шерлока не получилось разобраться в реакции Джона. Он был прав — а как же иначе? — а люди часто отвечали враждебностью, когда Шерлок заставлял их столкнуться с нелицеприятной действительностью, которую они раньше отрицали. Но Джон перешел от ярости к отрицанию, а затем к… чему-то еще, чему-то такому, что Шерлок не смог определить с ходу. А потом он ушел, улегся в кровать, в которой Шерлок проспал всю последнюю неделю. Было ли это приглашением или просто практичной реакцией на то, что Шерлок остался на диване?
Переложив одеяло поудобнее, он уставился в огонь, мысленно проигрывая каждое слово, каждую деталь разговора. Джон не стал отрицать, что Шерлок прав. Скорее всего, он никогда не рассматривал свое поведение в этом свете. Он не производил впечатления склонного к самокопанию типа – в противном случае Джон жил бы в городе, где имел бы возможность ходить на бессмысленную групповую терапию и разговаривать с так называемыми врачами о своих чувствах.
Не то чтобы терапия помогла бы ему. Джон активно нарывался на опасности, тщательно соизмеряя риск. На первый взгляд его действия казались разумными, но только не после пристального изучения. Сегодня самым простым решением было бы оставить Молли переночевать здесь и проводить ее до дома утром, при солнечном свете. Вместо этого Джон рисковал угодить в темноте в аварию, а к тому же вероятно натолкнуться на медведя. Если бы Джон действительно был склонен к самоубийству, он не стал бы перевооружаться. Но будь он на самом деле заинтересован в том, чтобы избежать всяких рисков, он просто остался бы дома.
Поведение Джона можно было списать на пережитую травму, но здесь скрывалось нечто большее. Джон пошел на военную службу. Он поступил в медвуз и очевидно, не нуждался в деньгах, так что вероятность неподъемной студенческой ссуды была невелика. Так почему тогда Джон пошел в армию? Из чувства долга и патриотизма? Если так, он до сих пор оставался бы в обществе, работал в каком-нибудь госпитале для ветеранов, занимался благотворительностью, помогая бедным, или присоединился к «Врачам без границ», а не прятался посреди непролазных дебрей.
В отличие от остальных сфер деятельности, армия могла предложить опасность. Джон по-прежнему продолжал искать ее — с тем лишь исключением, что здесь, в лесах, за ней ничего не стояло. Единственный результат того, что тебя задерет медведь – местные хищники да падальщики смогут неплохо поживиться.
Однако армия предлагала Джону не только опасность, но и то, на что можно было бы направить свои силы, будь такой целью выживание, спасение чужих жизней или их отнятие. Закрыв глаза, Шерлок задумался об изнанке Лондона, о своем мире интересных расследований, преступников и захватывающей прелести слежки за бандитами, которые могли оказаться умнее него, а могли и не оказаться, но все до единого хотели от него избавиться.
Нормальный врач сказал бы ему, что такая жизнь – безумие, даже еще до того, как число клиентов сократилось практически до нуля и Шерлок, чтобы хоть немного укротить скуку, отдался на волю наркотиков, ночных клубов и беспорядочного секса. Но Джон едва ли был «нормальным» врачом.
А еще он мог стать тем, что Шерлок никогда не надеялся обрести: идеальным спутником.
~~~
Так и не успев окончательно проснуться, Джон с размаху обрушился на одно колено, и, сжавшись под защитой кровати, вскинул руки с пистолетом на матрас, направив оружие прямо на дверь. Указательный палец подрагивал на спусковом крючке; Джона захлестнули два противоречивых порыва: сперва выяснить, в кого он выстрелит или просто бездумно открыть пальбу, и несколько мучительно долгих секунд он совершенно не представлял, где находится. Темнота, огонь и запах дыма дезориентировали больше, чем внезапное пробуждение.
- Я бы предпочел, чтобы ты в меня не стрелял.
Бархатистый, полный завуалированного сарказма баритон. Выдохнув, Джон уткнулся лицом в постель. Пальцы разжались, позволяя пистолету благополучно упасть на одеяла.
- Твою мать, - пробормотал он, вздрагивая от всплеска адреналина. Решив, что на ногах сейчас вряд ли удержится, Джон остался сидеть на полу, опершись правой рукой о кровать. - Захотелось на пулю нарваться?
- Ты же не выстрелил, - возразил Шерлок, как будто только конечный результат и имел значение. Джон слышал, как он пересек комнату, а затем почувствовал, как прогнулся с другой стороны постели матрас. Громко зашуршала ткань — его одеяло, то самое, которым пользовался Шерлок. Рук и лица Джона коснулся мягкий ветерок, когда Шерлок встряхнул его.
- Ладно. Хочешь вернуться в кровать? - спросил Джон и поднялся, опираясь для равновесия о матрас.
- Останься.
- Нет, - Джон подобрал пистолет. Руки все еще ходили ходуном.
- Джон, останься.
- Какую часть слова «нет» ты не расслышал?
Шерлок театрально вздохнул.
- Ты не причинишь вреда мне, а я тебе.
Джон стиснул зубы.
- Я не сплю рядом с другими людьми.
Он сдернул одеяло с кровати — вернее, попытался, потому что Шерлок вцепился в другой край.
- Останься, - снова повторил Шерлок. На этот раз он добавил, - пожалуйста.
Поставленный перед выбором либо сдаться, либо отложить пистолет и включиться в какую-то детскую драку за одеяло, Джон выпустил ткань и отступил от кровати. Холодный воздух спальни заставил его задрожать.
- Извини, Шерлок, но я действительно не заинтересован в том, чтобы заняться прямо сейчас сексом, - напрямую сказал он. Про себя Джон выругался, что не додумался держать под рукой запасные одеяла. На чердаке лежал свернутый спальный мешок, но никаких сил карабкаться наверх и вытаскивать его не было.
Шерлок весело фыркнул.
- Я выставляю большинство клиентов потому, что их дела чересчур скучные. Полицию тоже. Висяки обычно бывают интересными, но не захватывающими.
- Что за чушь ты несешь? - спросил Джон, на пробу дергая одеяло, но либо Шерлок продолжать держать свой край, либо улегся поверх него. Разумеется, изо всех возможных случаев превратиться в пятилетку он выбрал именно этот момент.
- Моя работа, Джон, - ответил Шерлок, точно сообщал нечто очевидное. - Большинство дел связано с супружескими изменами — и обычно ответ да, если тебе так уж необходимо знать, люди изменяют друг другу. Еще мелкие кражи. Растраты, в которых способен разобраться любой, хоть слегка смыслящий в своей профессии бухгалтер.
Джон на время засунул пистолет за пояс джинсов. Это было до абсурда рискованно, но сейчас вопросы безопасности совершенно его не волновали.
- И что из того? - спросил он, скрещивая руки на груди, как будто так можно было удержать тепло.
- Последний серийный убийца был три года назад, - голос Шерлока прозвучал так, словно тот очень опечален данным фактом. - Всего лишь пять жертв, так что полиция не особо с ним возилась. Он убивал, ударяя жертву током, и неплохо замаскировывал все под несчастный случай.
Джон похолодел, вспыхивавшие перед глазами воспоминания не оставили от обретенного спокойствия камня на камне. Он сел, лишь по счастливой случайности не промахнувшись совсем мимо кровати, и прижал к себе напряженные руки, притискивая сжатые кулаки к ребрам.
- Полицейский, расследовавший последнюю смерть, хотел списать все на несчастный случай и закрыть дело. Прислушаться ко мне, что это не отдельные происшествия, он отказался. В конце концов, я отправился за убийцей сам.
Оказавшись перед выбором слушать этот странный рассказ или глубже погрузиться в собственные кошмары, Джон отчаянно цеплялся за голос Шерлока. Он велел себе дышать, глубоко и размеренно, и попытался не считать чересчур быстрые удары сердца. Больше он не чувствовал холода, хотя это была всего лишь иллюзия. Джон знал, что ему следует забраться под одеяло. Просто ему не хотелось шевелиться.