Избавиться от него ему не удалось - его руки крепко держали. Лазутчик Северного королевства был допрошен - скандал дипломатически замяли, сказав, что плохой мир лучше доброй ссоры...
После поимки шпиона из Северного Королевства на нас благоговейно взирали несколько дней. По личному приказу виконтессы наши спальные места переместились в соседнюю от нее комнату.
Через небольшой промежуток времени я решилась навестить старого барона, с тайной надеждой, что не застану его сына. При этом мы решили, что съезжу я одна, а Инель тихо останется за нас обеих.... Переодевшись в форму - штаны, высокие сапоги, белая блуза и легкий плащ, ввиду теплой погоды, я поехала. Барона в особняке не оказалось, он был на приеме у министра; прождав его более часа в гостиной, мне сообщили, что подъехала карета сына барона.
Глава 5
Мысленно чертыхнувшись, я поняла, что меня сейчас выкинут, как шавку, не утруждая объяснениями. По тому, как стремительно раздались его шаги, ему обо мне доложили. Я поднялась на ноги, дрожа как осиновый лист. Ну, чего я трясусь? Что он мне может сделать? Надо успокоиться...
Но в моем варианте это были лишь слова. Распахнулись двери. Он будто стал еще выше и мощнее. Мрачно, в упор глядя на меня, он шел, остановившись лишь на расстоянии вытянутой руки. Я честно старалась взять себя в руки. "Что вам угодно, сударыня?". "Прошу вас, сэр, позвольте встретиться с вашим отцом..... Просто рассказать о моей службе, о жизни...." "Вы можете написать ему записку, ему передадут. Здесь вы оставаться не можете. Надеюсь, вопросов нет?". "Нет. Позвольте тогда бумагу и чернила". Что можно написать в записке, под неусыпным взором молодого барона?.... Рассказать бы ему обо всем, и ехать к месту службы.
Я ограничилась заверениями, что у меня все прекрасно, желала долгих лет ему жизни и крепкого здоровья. А меня уже торопили; у барона Джона Корда возникли важные, неотложные дела, решить которые он мог только с моим исчезновением. Передав ему записку, с застрявшим в груди воплем окаменела: он выбросил ее в корзину для мусора! И только в этот момент дрожь, до этого сотрясавшая меня, прошла. Исчез страх. На его место пришла боль, тупая и ноющая. В упор глядя на барона, вдруг стало все равно: что он думает обо мне, как относиться, почему так ненавидит.... Обойдя его, я твердо знала одно: я увижусь с Витольдом Кордом и все ему расскажу. И, будь что будет. Резко оглянувшись, доли секунды видела побледневшее лицо и странный взгляд; затем перед моими глазами появилась его спина, и жесткий, металлический голос возвестил: "Вы свободны".
Передо мной открыли парадную дверь; надевая перчатки и подходя к лошади, услышала подъезжающую карету. Показалась карета с гербом Кордов, и из нее вышел мой благодетель. Я кинулась к нему. Барон сжал мою руку и мы прошли в кабинет, где меня буквально расспросили обо всем! Ох, как же чесался язык пожаловаться на молодого барона - но я не посмела. "Елена, пусть твои желания исполнятся. Ты очень хорошая девушка. Я лишь прошу у тебя терпения и выдержки....." - дальше он замолчал и как будто хотел сказать что-то еще, но, просто погладив меня по голове, негромко сказал: "Ну, в путь. Большой тебе удачи. И да не покинут тебя благословенные Небеса".
Все не решаясь, я мучилась - будет ли это удобно, если я обниму его. Последние слова избавили меня от сомнений, и я от души поблагодарила драгоценного барона. Попрощавшись, со спокойной душой и в приподнятом настроении я пошла к парадным дверям - где почти ожидаемо, натолкнулась на Джона Корда. "Что, черт возьми, вы тут делаете?! Вон! Немедленно!". Не удостаивая его ответом, лишь гордо прошествовала к дверям. Наконец-то на моих губах играла довольная усмешка.....
Через два месяца спокойной в общем жизни, за это время мы еще два раза успели съездить к родным Инель и устроить качественную взбучку Кэру, виконтесса засобиралась в загородную резиденцию принцессы Виолы. Меня и Инель вместе с остальными барышнями усадили в карету. Это было наше первое такое путешествие. Мы быстро поняли, что, несмотря на привитые нам манеры и выученные уроки, мы не попадаем в их общую компанию. Ну не могли мы общаться на тему прежних ухажеров принцессы; на тему модных художников, понаехавших отовсюду, чье искусство, я, правда, не понимала. Инель пала духом еще больше меня, когда прослушала оперу. Оказалось, это не предназначено было для ее ушей. Заткнувшись обе, успокаивая себя тем, что мы прежде всего стражи покоя высокоблагородных девиц, мы мотали на ус, все, что видели и слышали.