Я прервала подругу - "Давай все завтра. Я что-то устала", и вытянувшись на жесткой деревянной койке, я старалась унять дрожь... Вновь и вновь я прокручивала наш с ним диалог... По всему получалось, что Корд просто беспокоился о моей чести?! И вспылил только потому, что до меня не дошло! А его поцелуй, если это можно назвать поцелуем - наверное, как сказала бы моя любившая логику, Кларк - когда закончились аргументы, была наглядная демонстрация опасности.... И Боже мой, как он сжал меня, а потом как резко отпустил, а уж как посмотрел - да, представляю, какое отвращение он испытывал. Целовать оборванку, нищенку, пригретую лишь из жалости...Черт возьми, мой первый поцелуй...Ох-ох. "Все, хватит" - сказав себе это, я повернулась на бок. Губы саднило, а я едва не заревела, так плохо мне стало. Меня мучило еще кое-что: я ничего не сказала Инель. Почему?
.....Последние три дня пребывания в загородной резиденции принцессы Виолы, в целом оказались спокойными. Юную фрейлину Катерину Линн "для продолжения образования", как прозвучала официальная версия, отослали в столицу, Амарин, в свиту Королевы-матери. Нас же никто не трогал, никто не замечал; да и мы при первых признаках появления принца и его спутника - барона, уходили в глубокое подполье. Несколько раз барон оглядывался, хотя, возможно, не по нашу душу, но наша маскировка в любом случае была удачной. Мы сидели в самом углу, скрытые портьерами, недалеко от арф, на которых играли приглашенные музыканты со всего Североморья.
Принцессу Виолу мы так толком и не увидели; она приехала позже, с огромной свитой барышень и пажей, которые тут же смешались с чуть меньшей толпой Флоренции - и тут мы вконец растерялись. Никого из вновь прибывших не зная в лицо, и не испытывая большого желания нарваться на хмурого и мрачно настроенного Корда, мы в первые мгновения не знали, что делать.
Но вскоре виконтесса с приближенными и с нами, принцесса и вся ее свита выехали на воды. Принц и барон были заняты охотой, поэтому пообещали присоединиться несколько позже. Двадцать карет по гравию, в сторону лесной реки, начинающей свое движение где-то в горах. И как-то все подзабыли, что летом в лесу, рядом с водичкой много летающих "животных". Вначале единичные хлопки себя руками по открытым участкам кожи, затем все более массовые. А дальше немного смешные попытки придворных дам убежать от пищащих вокруг них летающих кровососов. И громадный, зеленый, с пышной кроной лес уже не лес, и прохладная, быстро несущая свои воды красавица-река тоже не река, а так, ручеек. И новость, переполошившая всех.
Пропала девица из окружения принцессы - Гертруда. Мы попросили ее описать: высокая, в пышном синем платье, с мушкой на щеке. Дамы долго спорили о цвете платья Гертруды, успели поругаться, перейти на личности и образумленные принцессой, успокоившись, остановились на синем платье с голубыми вставками и оборками. Особо не проявляя никаких способностей, достаточно быстро мы нашли ее. Мы вспомнили, как Инель сказала в сердцах о некой даме, которая, спасаясь от насекомых, не только больно отдавила ногу моей подруге, но и умудрилась толкнуть. Инель тогда зло выдала: "Ну, корова". Дама, столь усердно спасающаяся от насекомых, как раз была в синем платье с какими-то дурацкими оборками. Наши платья зашуршали по листве, много раз зацеплялись за торчавшие из земли высохшие, разветвленные ветки и кусты - мы углубились в лес. Лес чирикал, шумел, в общем, жил своей жизнью. В лесу же какая-нибудь ветка норовила "заехать" или по лицу, или вцеплялась в наши локоны - в общем, как и обычно в лесу.
Вначале бросился в глаза лоскут синего материала, зацепившийся за одиноко торчащую в сторону ветку от дерева. Потом увидели туфлю, каким-то макаром оказавшуюся в расщелине старого раскидистого дерева. Расковыряв ножом ствол дерева, мы ее достали. Ну, а чуть дальше увидели и горемычную героиню, в порванном платье, в одной туфле, с распухшим от укусов и искривленным от боли лицом. Босая нога не туда угодила, ясно. В первый раз в жизни нас встречали столь радостно и эмоционально. Гертруда плясала бы, если б могла. От ее нижней юбки я оторвала длинный кусок; нога ее оказалась опухшей, поэтому, прислонив тихонько к ступне найденную обувь, мы все это перебинтовали. И прихрамывая, осторожненько поковыляли назад.