Инель достался граф Веллинг, спокойный как удав. Он мог десять раз объяснить какой-либо пример, задачку, а потом потащить в свою излюбленную лабораторию, где проводил химические опыты. Подруга удостоилась такой чести примерно через месяц, когда сама решила арифметические уравнения, и могла уже безбоязненно держать в руках склянки, колбы и мензурки. Ей выделили комнатку в мансарде, очень светлую. От самого графа моя подружка была в бешеном восторге, и вскоре как многие, стала ворчать на его супругу, не разделяющую страсти мужа к ученым трудам и опытам. И, под этим предлогом укатившую с виконтом Ровелем к морю, на неопределенное время.... Это, как выяснилось, знали все, но на этом дело и встало....
Вечером, после занятий, мы шли тренироваться с лейтенантом Оли Меном, назначенным милордом. Нам пришлось и легко и сложно одновременно. Что-то мы схватывали на лету, а над чем-то корпели целыми сутками. Поначалу тренировки проходили с длинными палками, с отработкой всех захватов, ударов, позиций и подсечек; потом лишь очередь дошла до шпаг, мечи же оказались для нас слишком тяжелыми. Кинжалы, клинки, боевые, с удобной рукоятью, топоры... Бедный лейтенант не знал, что с нами делать: то ли с криком отбирать оружие, то ли бежать от нас как можно дальше! Проходив неделю с сорванным голосом, он нашел выход... Бег. На короткие и длинные дистанции; запросто мы могли получить задание пару кружков обежать вокруг озера.... Отжимания, бой с любым видом оружия, и вновь бег, и напоследок, чтоб жизнь не казалась легкой - кулачный бой. Нет, не с Инель, с Меном, не щадящим ни меня, ни ее....
Нас оставляли возле беседки и шли с отчетом к барону Корду и графу Веллингу, а у нас не было даже сил выругаться им вслед....Потом взглядами мы прощались друг с другом, до следующего вечера; все бы ничего, но, черт возьми, мне каким-то чудом предстояло преодолеть не только парадный холл, но и два зала, в каком-нибудь из которых мог находиться сын барона с друзьями.....
Один раз я не успела улизнуть - угодила в чьи-то скользкие, потные руки и была втащена в зал, где шло обсуждение каких-то новых артисточек, приехавших с Деновии. Молодой хлыщ, смеясь, швырнул меня на пол... 'Смотрите, господа, какая цыпочка....Может, стоит, познакомиться поближе'. С отвратительной улыбочкой, он снимая камзол, приблизился ко мне. Собрав силы, я поднялась с пола. Болело все тело, Мен на тренировке был особенно жесток.... Мельком брошенный взгляд: кресла заняты друзьями барона, в руках бокалы, а сам он, усмехаясь, возле камина беседовал с высоким, чуть ниже его, светловолосым юношей. 'Гелберт, что вы себе позволяете? Если эта девочка бедна и неказиста, кто дает вам право над ней издеваться?' 'Друг мой, не стоит. Она не стоит твоих усилий, поверь. Если господин Лауран хочет поразвлечься, просим...'. С трудом удержав слезы, я посмотрела на этого самого Гелберта; заставила себя дышать ровнее, глубже...Спокойно, только спокойно. В конце концов, не зря Мен мучает нас каждый день, просто я ему не дамся....Вспомнились бои возле нашей хибарки....Так какого лешего я запаниковала? Остальные вроде не суются, им интересно поглазеть....Да ради Бога, не жалко. Страх ушел, боль отступила. Непроизвольно сжав кулаки, исподлобья я рассматривала его: бесцветные с серостью глазки, невысокого роста, шатен, тонкие, холеные руки, усики над верхней губой; он стоял без камзола, в свободной шелковой, с золотой росписью рубашке и показывая на меня рукой, декламировал какую-то поэму пошлого значения. 'Ну, а сейчас наглядная демонстрация' - и ухмыльнувшись, разведя руки, пошел ко мне. Что ж, давай, подходи...